Юрий Козлов - Реформатор

Никита крикнул, что не надо этого делать, но его никто не услышал, как будто рот у него был зашит.

Принесли стол, раздали карты.

Мера поставила на кон блеск волос. Цена — сводящий всех с ума изгиб бедер. Ремир — ответ на вопрос: “Кто виноват?” Енот — акваторию Черного моря. Савва — закон перехода количества слез народа в качество власти. Никита… ничего, потому что его не позвали играть, как будто его не было.

Выиграл Ремир.

Раздали по второй.

Ремир поставил на кон ключ от волшебной страны. Цена — божественный дар вечной девственности. Но все закричали, что не будут играть на этот дар, и тогда она сняла с шеи медальон с неизвестно кому адресованными словами: “С тобой до встречи, которую отменить нельзя”. Мера поставила на кон — женскую тайну деторождения. Енот — “золотую” пропорцию товаров и услуг в денежной единице. Савва — разлитую в воздухе тоску по сильной руке. Никита…

У него не было ничего, а потому Савва велел ему поставить на кон “отложенное желание”, объяснив, что он должен будет исполнить по одному желанию каждого игрока, если проиграет, если же выиграет, то… спустя некоторое время (Савва, правда, не уточнил, какое именно) сможет сам распорядиться своими выигрышами. А почему не сразу, помнится, спросил Никита. А потому, что ты ничего не ставишь на кон, ответил Савва, потому что тебя, в сущности, нет, а есть только я…

Выиграл Никита.

Вот только он совершенно не помнил, как распорядился божественным даром вечной девственности, женской тайной деторождения, “золотой” пропорцией товаров и услуг в денежной единице, разлитой в воздухе тоской по сильной руке.

Никите Ивановичу было не избавиться от мысли, что кто-то украл его “отложенный” выигрыш. Чем дольше он над этим размышлял, тем с большим подозрением смотрел на Савву.

— Теперь ты понял, почему он хотел тебя убить? — спросил Савва. — Он не знает, каким будет твое отложенное желание, как ты воспользуешься ключом от волшебной страны… Но ты не должен ничего бояться. Теперь мы снова вместе. Я не дам тебя в обиду. Ты даже можешь не отдавать мне ключ, потому что не имеет значения, у кого из нас он.

…Дверь в помещение отворилась.

Негр и китаец ввели Малину.

Некоторое время Савва молча рассматривал ее.

Затем выхватил из кармана шприц-пистолет, вонзил прекрасной индианке в плечо.

Та вздрогнула, замерла, точнее, заживо застыла. Малина совершенно точно не была мертвой, но в то же время ее нельзя было считать живой.

— Я говорил тебе, что разработал новый вирус, консервирующий человека заживо. Теперь мне нет нужды работать скальпелем. Теперь я могу… останавливать мгновение… не важно, прекрасно оно или нет. Взгляни, как оно хороша! — кивнул на Малину. — Убийца, не успевшая выполнить задание… Но тут возможны варианты… — с нечеловеческой быстротой выхватил сразу два шприца-пистолета, одновременно вонзил их в негра и китайца. — Смотри, как быстро меняются сюжеты, — схватил за руку Никиту. — Теперь эта композиция называется… да хотя бы “Разоблаченный заговор”…

— Переиграть невозможно? — спросил Никита, не веря своим глазам. — Это… навсегда?

— Увы, — развел руками Савва. — Жизнь — товар, не подлежащий возврату и обмену. Сейчас — нет. Но может быть когда-нибудь… Не знаю. Я начал использовать эту технологию только вчера… Ты спрашивал, зачем мы едем в Россию? — обнял за плечи Никиту Ивановича. — Я заключил с Ремиром договор на создание величайшей в истории человечества композиции: “Явление Христа народу-II”. Ремир устал от своего народа. Все население России замрет, — глаза Саввы блестели (как будто это он когда-то, а не Ремир, выиграл блеск глаз), руки тряслись, — как вот сейчас они, — кивнул на Малину, китайца и негра, — в ожидании пришествия Господа. — Неужели, — с тревогой посмотрел на Никиту, — Он не явится? Нет, — рассмеялся Савва, — Он не сможет уклониться. Мою фреску можно будет увидеть даже из космоса. Это будет покруче, чем long, long train…

— А если не явится? — спросил Никита Иванович.

— Тогда я придумаю какую-нибудь новую композицию, — пожал плечами Савва. — Творчество бесконечно. Более того, — понизил голос, — творчество, собственно, и есть… бесконечность. Что ты на меня уставился? Отдай мне медальон и ключ!

— Зачем? — спросил Никита Иванович.

— Потому что я знаю твое отложенное желание! Потому что я — это…

Никита Иванович давно присмотрелся к пистолету в кобуре на липучках на поясе у Саввы. Работая со шприцами, Савва сдвинул его в сторону, разлепил липучки, так что Никите Ивановичу не составило большого труда выхватить этот пистолет.