Джеймс Болдуин - Комната Джованни

– Хорошая идея, – сказал я. – Не знаю, чем он сейчас занят, но думаю, он найдёт свободный вечерок.

– Он часто слоняется с Жаком?

– Нет, не думаю. Должно быть, он случайно нарвался на него сегодня.

Я помолчал.

– Я начинаю думать, – сказал я осторожно, – что парням вроде Джованни приходится туго. Здесь, знаешь, не земля обетованная и ничего хорошего им не светит. Джованни беден. Я хочу сказать, что он из бедной семьи и вряд ли у него что-то получится. Что касается того, что он умеет, конкуренция слишком жесткая. Тех грошей, что они получают, недостаточно, чтобы обеспечить себе хоть какое-то будущее. Поэтому многие из них бродят по улицам, продают себя, становятся бандитами и бог знает кем ещё.

– Как холодно, – сказала она, – в этом Старом Свете.

– Знаешь, в Новом тоже довольно зябко, – сказал я. – На свете вообще холодно. Точка.

Она рассмеялась:

– Но мы – у нас есть любовь, чтобы согреться.

– Мы не первые, кто думал так, лёжа в кровати.

И всё-таки мы лежали молча и не двигаясь в объятиях друг друга.

– Хелла, – сказал я наконец.

– Да?

– Хелла, когда придут деньги, давай уедем отсюда.

– Уедем? А куда ты хочешь ехать?

– Всё равно. Только прочь отсюда. Меня тошнит от Парижа. Хочу отдохнуть от него немного. Поедем на юг. Может, там солнце светит.

– Так мы поженимся на юге?

– Хелла, поверь мне, я не в состоянии делать что-либо, или принимать решения, или даже различать ясно вещи, пока мы не уедем из этого города. Я не хочу, чтобы мы поженились здесь, и вообще не хочу здесь думать о браке. Давай поскорее уберёмся отсюда.

– Я не знала, что у тебя такое настроение – сказала она.

– Я месяцами оставался в комнате Джованни, – сказал я, – и больше мне этого не выдержать. Я должен уйти оттуда. Прошу тебя.

Она нервно засмеялась и слегка отодвинулась от меня.

– Слушай, я просто не понимаю, что общего между тем, чтобы покинуть комнату Джованни и оставить Париж.

Я вздохнул:

– Пожалуйста, Хелла. Я сейчас не в состоянии пускаться в долгие объяснения. Может, это потому, что, если я останусь в Париже, Джованни будет мне постоянно попадаться и…

Я осёкся.

– Почему это так волнует тебя?

– Просто я не могу ему ничем помочь, как не могу выдержать того, что он смотрит на меня, как на американца, Хелла, думая, что я богатый .

Я сел в кровати, глядя в сторону. Она наблюдала за мной.

– Он очень хороший человек, как я сказал, но очень упрямый и придумал обо мне неизвестно что, думает, что я бог. А эта его комната такая мерзкая и грязная. А скоро наступит зима и будет холодно…

Я повернулся и обнял её.

– Слушай, давай просто уедем. Я объясню тебе многое позже, но позже – когда мы будем далеко.

Наступило долгое молчание.

– Ты хочешь уехать прямо сейчас? – спросила она.

– Да. Как только придут деньги, давай снимем дом.

– Ты уверен, что не хочешь просто вернуться в Штаты?

Я застонал:

– Нет. Пока нет. Я не это имел в виду.

Она поцеловала меня.

– Мне всё равно, куда ехать, – сказала она, – до тех пор, пока мы вместе.

Потом отстранилась от меня, проговорив:

– Уже почти утро. Давай немного поспим.

В комнату Джованни я пришёл на следующий день, поздним вечером. Мы бродили с Хеллой вдоль Сены, а потом я слишком много выпил, переходя из одного бистро в другое. Свет ударил мне в глаза, когда я вошёл и увидел Джованни, сидящего на кровати и кричавшего перепуганным голосом: «Qui est là? Qui est là?» [149] Кто там? Кто там? ( фр .).

Я остановился в дверном проёме, слегка покачиваясь в электрическом свете, и сказал:

– Это я, Джованни. Замолчи.

Он уставился на меня, потом отвернулся лицом к стене и заплакал.

«Боже милостивый», – сказал я про себя и тихо притворил дверь. Потом вынул сигареты из кармана пиджака и повесил его на спинку стула. С пачкой сигарет в руке я подошёл к кровати, нагнулся к Джованни и сказал:

– Не плачь, малыш. Прошу тебя, не плачь.

Джованни повернулся и посмотрел на меня. Его покрасневшие глаза были полны слёз, но в то же время он улыбался странной улыбкой, в которой читались злость, стыд и наслаждение. Он протянул руки, я нагнулся к нему и откинул волосы с его глаз.

– От тебя пахнет вином, – сказал Джованни.

– Я не пил вина. Ты этого испугался? Из-за этого плачешь?

– Нет.

– Тогда в чём дело?

– Почему ты ушёл от меня?

Я не знал, что ответить. Джованни снова отвернулся к стене. Я надеялся, я предполагал, что ничего не почувствую. Но сердце у меня сжалось так, будто в него ткнули пальцем.