Джеми Аттенберг - Время повзрослеть

Я согласилась. Согласилась любить.

Она отошла за угощением для нас, а я направилась через весь зал к бару. Краем глаза я заметила в углу Ларри, медленно танцующего со своей супругой. Одна рука поднята, другая обхватывает ее талию. Парочка евреев, тихо прижимающихся друг к другу в подсобном помещении церкви. Все еще живы, все еще влюблены. Эти двое вместе — какая чудесная идея.

Год 1992 был годом вечеринок. Мне исполнилось семнадцать, два года назад не стало моего отца. После его смерти мы растратили все свои скудные сбережения за несколько месяцев. О том, чтобы мама зарабатывала больше, не было и речи: у этих нищих организаций лишних денег не водилось. Все, чего она дождалась, — это символическое повышение зарплаты: «Сожалеем о вашей потере». Мама принялась устраивать вечеринки, чтобы собрать деньги на оплату квартиры, достать хоть немного наличных. Устраивала шведский стол с вегетарианской едой и вином в коробках. Посещали их одни только мужчины-наркоманы среднего возраста. Иногда они приносили ей подарки: дорогие продукты, вино или травку — вдобавок к десяти долларам, которые они платили за еду. Это был ее способ держаться на плаву.

Мама устраивала свои вечеринки в последнюю субботу месяца у нас дома, в Верхнем Вест-Сайде. Некоторые мужчины вели себя отвратительно: насильно усаживали меня к себе на колени и качали, словно ребенка. Только я уже не была ребенком, и они это прекрасно знали. Один из них — с грязными волосами, собранными в конский хвост, и жесткой козлиной бородкой — был особенно мерзким. Как-то его руки слишком надолго задержались на моих бедрах. «Как бы не так!» — бросила я, вскакивая с его колен. Я достойна большего, чем гадкий старый мужлан.

И вот после нескольких подобных вечеринок я стала планировать время так, чтобы не показываться дома весь вечер. Помогала маме готовить, выпивала бокал вина с ее лучшей подругой Бетси, пока та выкуривала сигарету, пуская дым в окно кухни, а потом уходила и не возвращалась до утра. Я слушала рок-музыку в клубе «CBGB» [20] Музыкальный клуб на Манхэттене, существовавший с 1973 по 2006 год. Место встречи знаменитостей и андерграундных рок-музыкантов, дал начало таким направлениям, как панк-рок и рейв. , рейв в Бруклине, зависала в Вашингтон-сквер-парк, пока не становилось слишком темно и страшно. Иногда я бывала на выступлениях группы брата. Слушала пластинки с друзьями в их крошечных комнатках, пока их родители не отправляли нас спать. Я тащилась от «Нирваны», «Хоул», Дэвида Боуи, «Пинк Флойд», «Май Блади Валентайн», «Паблик Энеми» и «Э Трайб Колд Квест». Я переслушала всего Моцарта, особенно когда рисовала, потому что мой отец, который сам был музыкантом, как-то сказал мне, что Моцарт полезен для работы мозга. Я мечтала жить в Сиэтле, Лондоне или Лос-Анджелесе, но я ни за что не уехала бы из Нью-Йорка, ведь лучше города в мире не найти. Я твердо верила в это, хотя никогда не была за его пределами.

Однажды вечером я отправилась на вечерний сеанс «Шоу ужасов Рокки Хоррора» [21] Фильм режиссера Джима Шармена, экранизация популярного британского мюзикла. Представляет собой пародию на основные каноны научной фантастики и фильмов ужасов. в Ист-Виллидж. Со мной были друзья, Аша и Джек, и мы потратили все деньги на джолт-колу, а потом смешали ее с ромом, который Джек купил в магазине спиртных напитков на Десятой улице, где, кроме всего прочего, приторговывали более-менее сносной травкой за десять долларов и совершенно ужасным кокаином, частенько перемешанным с детским слабительным. Иногда мы обходились джолт-колой, а иногда употребляли плохой кокаин или не такой уж плохой амфетамин, которым Джека снабжали его старшие дружки. Мне было все равно, что принимать. Это был мой способ держаться на плаву. И я плыла.

На обратном пути в поезде Аша и Джек сидели напротив меня и целовались. Это выглядело тупо, потому что оба были нетрадиционной ориентации.

— Зачем вы это делаете? — спросила я.

— Не знаю, надо же чем-то заняться. — В голосе Джека звучали лукавые нотки.

Я не хотела возвращаться домой из-за вечеринки, но чужой дом казался не лучшим вариантом. Мне пришлось бы столкнуться либо с наличием неблагополучного родителя, либо с отсутствием свободного места. У Аши мне пришлось бы спать в ее кровати, а ей всегда хотелось лежать в обнимку, что меня не всегда устраивало, ведь для нее это значило куда больше, чем для меня.

— Я в восторге от твоих волос, — говорила она, вдыхая их запах и наматывая прядь вокруг запястья. У меня были длинные, непослушные и пышные волосы. Я не выносила такого давления.