Екатерина Вильмонт - Подсолнухи зимой

– Эличка, какой чудный мальчик! – прошептала Нуцико сестре на ухо. – Красивый, воспитанный…

– Вах, Нуца, с лица красивый, а что там, в душе… кто знает…

Однако атмосфера за столом сложилась прелестная. Ольга Дмитриевна и Петр Аристархович очаровали все семейство.

– Дорогие мои, – сказал Петр Аристархович, подняв рюмку. – Мы с Оленькой прожили вместе сорок восемь лет, и я не пожалел ни об одном прожитом с нею дне. Вот этого я и желаю нашим юным… новобрачным, что ли? – рассмеялся он. – Не будем кричать это пошлейшее «горько», договорились? Итак, желаю вам долгих-долгих, а главное – счастливых лет. Самое забавное, что я познакомился с Оленькой точно так же, как Гриша с Тошей. И это вселяет в меня надежду!

– Петр Аристархович, а мы не знаем, как ваш внук познакомился с Тошей, может, вы расскажете? – вмешалась Римма Павловна.

Тот взглянул на нее так, что она его тут же возненавидела. Именно так всегда смотрел на нее покойный Александр Афанасьевич. Чуть недоуменно и снисходительно.

– Прошу прощения, но если молодые люди не рассказали об этом, то я не вправе…

– Дед, расскажи просто, как с бабушкой познакомился. Пусть все оценят.

– Вы действительно этого хотите? Извольте. Я не стану утомлять вас долгим рассказам. Но если схематично… Дело было так… Я шел по улице Горького, вечером, довольно поздно, народу было совсем мало, и вдруг услышал какие-то громкие голоса. Оглянулся и увидел следующую сценку – маленькая, удивительно хорошенькая девушка отчитывает каких-то ханыг, что-то они недостойное сделали, по ее мнению. Они грубят, огрызаются, но пока еще добродушно. Мол, слон и моська. Вернее, два слона и моська. А девчушка не унимается. Они разозлились. И стали хватать девушку, она закричала, ну я и не выдержал. Отбил ее, и мы дали деру, благо рядом был Гнездниковский переулок, где я жил. Вот и вся история.

– Тошка, ты что, шпану отчитывала? – поразился Лев Александрович.

– Да. Они слепой женщине нахамили, ну я им и выдала…

– С ума сошла, вах, разве так можно! Нельзя со шпаной связываться! – запричитала Эличка.

– Это Тошка в тебя пошла, – улыбнулась Нуцико. – Ты забыла, как воспитывала Лашико Жгенти?

– Вах, что ты сравниваешь? Времена совсем другие…

Римма Павловна терпеть не могла рассказы тетушек о жизни в Тбилиси и решила перевести разговор.

– Марго, а почему нет Дани?

– У него эфир, – невозмутимо ответила Марго, хотя сама уже начинала волноваться. Он обещал вернуться к семи, а на часах девять. Конечно, он мог застрять в пробке, но тогда он непременно позвонил бы.

Аля мучилась. Она так не любила сейчас Льва Александровича! Трус, подкаблучник, тряпка… Она понимала, что смешно быть к нему в претензии в подобных обстоятельствах, но мог бы хоть взглянуть на нее, улучить момент и сказать глазами: я твой, я все помню, я люблю тебя… Но он предпочитал общаться с девчонками и Гришей. Что-то им веселое рассказывал, они все влюбленно смотрели на него, а эта мерзкая Римма то и дело поглядывала на нее, Алю, словно старалась что-то прочитать на ее лице. Не дождетесь!

В дверь позвонили. Звонок был долгий, настойчивый.

– Наверное, Даня, – предположила Нуцико.

– У него ключи, – пожала плечами Марго.

– Я открою, – вызвалась Тошка. Через минуту она заглянула в столовую. – Мама, это к тебе…

У Марго почему-то мелькнула шальная мысль – Вольник! Она выбежала в прихожую. Там в дверях стоял совершенно незнакомый мужчина, он поддерживал едва держащегося на ногах Даню.

– Дамочка, принимайте вашу недвижимость! Еле добился, куда его везти.

Даниил Аркадьич был мертвецки пьян. Таким его Марго никогда не видела.

– С вас, дамочка, три штуки.

– Что? – не поняла Марго.

– Три штуки, рублями, конечно. За доставку груза. Я таксист и таскать на себе пассажиров даром не нанимался.

Тошка быстро прикрыла дверь в столовую и пододвинула стул. Даниил Аркадьич рухнул на него и осел как мешок.

Марго сунула деньги таксисту. Тот, довольный, ушел.

– Мама, что делать?

– Давай попробуем отвести его в спальню, пусть проспится. Хотела бы я знать, с какой радости он так надрался и где его машина.

– Может, дядю Леву позвать?

– Не надо. Сами справимся.

Они вдвоем сумели-таки довести Даниила Аркадьича до кровати, и он, как был, повалился ничком на кровать.

– Простите, девочки, – пробормотал он и тут же захрапел.

– Мама, что это с ним?

– Думаю, все то же… Тоша, это даже хорошо, что ты отсюда съедешь. У нас в доме как-то тяжело…