Д'Арси Найленд - Ширали

Но не уйти из Буми было нельзя. Как не уйти, когда полицейский дал ему всего час на сборы? Садиться в каталажку не к чему. Полицейские памятливы, как слоны, и мстить умеют не хуже выгнанной из дому тещи. В их руках власть, и они знают, как ею пользоваться. Даже если человек от рождения приличный, стоит ему нацепить мундир, и одно это, не говоря уж ни о чем другом, подымает у него со дна души всякую мерзость. Только заупрямься, ослушайся, и ты навсегда распростишься с городом. Они ни за что не позволят тебе вернуться туда. Несколько часов, и тебя выследят и выпихнут. Мы тебя выставляем, такие типы нам не нужны. Проваливай. А могут сделать и хуже. Бросят в холодную камеру, да перед этим еще изобьют и заберут одежду, а на следующеее утро швырнут одежду обратно, оставив в карманах лишь доллары, которые необходимы, чтобы последовать любезно предложенному совету: убирайся, мол, вон, пьяный бродяга.

Раз уже ты заработал пинок в зад, самое лучшее, что можно придумать, это убраться вон без промедления. Тот сержант, например, малый неплохой, но он все равно бы его выискал, и, если даже он не из тех, кто потом наступает на мозоль или навсегда затаивает злобу, тем не менее он не пожалел бы его, если бы дело дошло до суда. Нужно быть кретином, чтобы позволить втянуть себя в беду, когда ее можно избежать. Без промедления - именно так следовало действовать. Потому что порой полиция может и передумать. Хотя на того сержанта, - он вроде бы неплохой малый, - это не похоже, ибо он вел себя как орудие закона, а не его карающий меч. Тем не менее спустя пять минут он вполне мог появиться снова и прихватить его.

Поэтому он и ушел из города и, уходя, знал, что ждет его впереди. Рискнуть стоило. Всегда можно натолкнуться на ферму, лагерь, старый сарай, где живет одинокий старик, у которого умерла жена, или, наоборот, старуха вдова. И всегда есть надежда, что погода переменится к лучшему.

Вот как они будут завтра, это да. Придется шлепать по скользкой дороге. Далеко не уйдешь. А проголосовать вряд ли удастся. Машины ходить не будут. Только зачем об этом думать сейчас? Времени еще предостаточно. Хорошо бы, если бы он был один. Будь он один, он бы двинулся в путь, была не была, и шел бы себе потихоньку. С ребенком это в два раза труднее; более того, невозможно.

Маколи провел рукой по глазам. Он чувствовал, что они болят от усталости, от желания спать. Он чуть подвинулся, чтобы можно было откинуть назад голову. Переложил камни под спиной. Натянул шляпу на лоб, чтобы не брызгал в лицо дождь, втиснул каблуки поплотнее в грязь, чтобы легче было сидеть, и задремал.

Внезапно он насторожился. Среди ветра и шума появился какой-то новый звук. Маколи сел. Прислушался. Звук был неравномерным, то громче, то тише. Он наплывал, доносился издалека, но тем не менее слышался отчетливо. Маколи осторожно выбрался из-под моста и вгляделся в непроглядную тьму. Где-то на дороге возникли два расплывчатых желтых пятна.

Он побежал назад и растолкал Пострела, но дал ей возможность потянуться и позевать, пока готовил свэг, скатывая его круче. Это было единственное, что он успевал сделать в подобных обстоятельствах. Потом плотно стянул свэг ремнями.

- Что случилось, папа?

Он не ответил, вынырнул снова из-под моста и поглядел на дорогу. Пятна выросли. Он замер. И услышал более громкий звук: та-та-та-та. Та лебедка, с которой разворачивается кабель. Какой идиот решился ехать в такую погоду, подумал он. Но это его мало волновало. Пусть хоть сам дьявол, лишь бы он им помог.

- Идем, - позвал он Пострела.

Она держалась за его штанину, пока они взбирались по откосу на дорогу. Он встал посреди дороги, махая руками. Пострел, подражая ему, тоже замахала руками. Дождь был им в лицо. Они видели, как сквозь пелену дождя просвечивают и приближаются, становясь все больше и больше, желтые глаза, и, испугавшись, что их могут не заметить, Маколи отступил обочине, махая руками и крича. Он услышал, как мотор застучал медленнее, еще медленнее и замер

Грузовик остановился.

- Далеко едете? - сложив ладони рупором, крикнул Маколи, подойдя к кабине шофера.

Прижав лицо к стеклу, он только и мог различить что нос да глаза между шляпой и воротником.

- В Мори.

- Найдется место для двоих? Ответ донесся из кузова:

- Прыгай сюда, приятель. Второй голос сказал:

- Только поскорей, Христа ради. И давай двигаться.

Маколи посмотрел в стекло, и нос кивнул утвердительно. Он швырнул мешок в кузов, откуда раздался собачий визг, поднял Пострела, и чьи-то руки подхватили ее. Грузовик дернулся и помчался вперед как безумный, и Маколи стало швырять от одного борта к другому, причем он натыкался то на людей, го на собак. Они были со всех сторон.