Свете тихий

Действительно – где?

Правда, опять-таки – оборотная сторона. Мы бродим по району Коломны, как беженцы из далекой страны. Цветные гирлянды, елки, музыка – не для нас. Мы – будто посторонние, эмигранты, занесенные сюда ветром судьбы. Ни знаем толком ни здешних обычаев, ни языка, а если даже и выучим, то в речи все равно будет слышен акцент. Мир этот для нас принципиально чужой. Мы тут гости, а не хозяева, временно, а не навсегда.

Горят желтые натриевые фонари.

– К тебе точно нельзя? – нерешительно спрашивает Аля.

Я чувствую, что она начинает дрожать. Мороз, хоть слабый, но, видимо, постепенно пробивает пальто. Однако сделать я ничего не могу. Когда Варвара устроила мне квартиру, за которую не нужно платить (повезло, какая-то дальняя родственница ее уехала на несколько лет за рубеж), то она поставила одно-единственное условие:

– Ты не будешь сюда никого водить. Никаких женщин. Где хочешь, только не здесь.

И я ей клятвенно обещал.

Поэтому я молчу.

– Ну, нет – так нет, – сразу же соглашается Аля. – Если дал слово, конечно, его надо держать. Обещания нарушать нельзя. Разве что – иногда…

И вдруг без всякого перехода, как будто продолжая эту же мысль, рассказывает, что Заказчик, тот самый, которого они называют с заглавной буквы, сегодня пытался преподнести ей в подарок кулон – такой, знаешь, с камушками, черненое серебро. В офис специально для этого приезжал.

– А предложение очередное он тебе сегодня не сделал?

– Так ведь это и есть предложение, – удивляясь моей непонятливости, отвечает Аля. – Если бы я кулон у него взяла, подразумевалось бы, что согласна.

– А ты не взяла?

– Представь себе, нет!

Она закатывает глаза, заламывает ладони и как бы в экстазе провозглашает:

– Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя!..

Это, разумеется, шутка.

Однако мне от этой шутки не по себе.

Серафим – значит «пламенный», природный лидер, умеет добиться успеха, честолюбив…

Нет, все это ерунда!

К счастью, Аля никогда не падает духом надолго. Вот и сейчас она стремительно разворачивается и хватает меня за рукав.

– Ты уже решил, что мне подарить? Конечно, еще не решил!.. Знаешь, я придумала, подари мне елку!..

Мы, оказывается, стоим перед решетчатой загородкой, и мужик в телогрейке, подпоясанный красным праздничным кушаком, демонстрирует нам полутораметровую ель.

– Берите-берите!.. Иначе что это будет за Новый год?..

– Куда ты ее поставишь?

– Я знаю куда!.. Ну, я очень тебя прошу!.. Смотри – какая красавица!..

Елка действительно хороша. Ветки – разлапистые, упругие, иголки – одна к одной. Смоляной чистый запах, какого я уже лет пять не слыхал. И цена у нее тоже вполне приемлемая, если сравнить с масштабом обычных нынешних цен. Правда, масштаб этот все же не для меня: мне бы следовало сейчас считать каждый рубль. Но ведь – праздник, в конце концов, но ведь – Аля, но ведь нельзя же думать только о том, чтобы как-нибудь протянуть еще несколько дней.

– Ура-а-а!..

Аля чмокает меня в щеку.

– С Новым годом! – солидно, будто взвешивая каждое слово, говорит продавец.

– С Новым годом!..

– Спасибо, спасибо за ель!..

По дороге Аля мне объясняет, что ставить елку в квартире она, разумеется, и не думает. В самом деле – куда? Только – в ванную. А вот есть в парадной у нас, помнишь, такой тупичок, такой аппендикс, предбанничек, рядом с почтовыми ящиками. Там все время какие-то ребята толкутся, ну – окурки, конечно, пивные баночки, хуже, чем в общественном туалете. Она уже и просила их, и объявление крупными буквами вешала «не курить!» – бесполезно, отскакивает как от стенки горох. Так вот, елку она водрузит именно там. Именно там – в этом тупичке, предбанничке, в этом аппендиксе.

– Что?.. По-моему, хорошая мысль!..

– Украдут, – скептически говорю я.

Реакция следует самая бурная.

Аля немедленно останавливается, загораживает мне дорогу, поднимает обе ладони и подносит их к моему лице.

– Ну, кто украдет?.. Ну, кто?.. Ну, ты бы – украл?..

Когда она в таком настроении, ей лучше не возражать. Мы и в самом деле устанавливаем ель в закутке, откуда Аля предварительно выгребает целых шесть совков мусора. Для устойчивости я подсыпаю в ведро щебня, набранного во дворе, и протягиваю веревку от липкого смоляного ствола до водопроводной трубы. Аля же насаживает на верхушку серебряный шпиль и развешивает по ветвям два яруса мохнатой блестящей гирлянды.

Кроме того, она прикрепляет к стене аккуратный плакатик: «С Новым годом!!! Эта елка – для всех!!!», а затем, отойдя шага на три, любуется результатом.