Зуфар Гареев: Перевод Гоблина

– Я бы ему сказала: безногий мужчина. Ноги отрублены по самые…

– Он не скажет, что это деградация личности?

– Чьей? Моей?

– Нет, мужской. Атомарное состояние: только торс и член. А личности нет.

– Я отвечу: мне не нужна личность. Даже торс не нужен.

Чувствуется, что Ларису начинает раздражать официант, который увлеченно прислушивается к женским откровениям. Она шлепает официанта по попе, тот испуганно вытянулся и замер от неожиданности.

Одергивает пиджак:

– Так какое мороженое будем заказывать?

– Всем Гластонберри, девочки?

– Надо поменять настроение… Мариш, посочиняем?

– Да… Лара слушай очередную сказочку. Две аноргазмические овечки представляют!

Это давняя игра Ирины и Марианны – импровизировать. Как всегда они прикладываются ладонями.

Сегодня начинает Ирина:

– А вот мой наряд для отдыха в тени, – сказала кукла Барби.

– А вот топик после завтрака, а вот юбочка после второго душа…

– Черепаха Паша, надев допотопные потресканные очки, слушала молча, так как ей особо похвастаться было нечем.

– У нее был всего лишь чепчик и лишь одна юбочка морковного цвета, которая досталась ей от бабушки…

– … и которая умерла 120 лет назад.

– Девочки, здорово! – смеется Лариса. – Я тоже хочу быть детской писательницей. Хочу-у-у-у-у!

– Посвящаем, – говорит Марианна. – С этого дня ты Астрид Линдгрен. Пиши исче, аффтар!

К ним торопятся Софа и Джулия.

Софа – совсем молодая девушка. Из-под огромных очков смотрит на мир худая мордашка рафинированной девочки, которая свою оторванность от реальной жизни сознает как проблему – и пытается что-то сделать, чтобы стать смелее, раскованнее. Джулия (паренек Саша) – миловидный трансвестит, она всегда в образе. Софа и Джулия тоже работают на горячих разговорах. Джулия – хозяйка линии «Парни говорят», также она поп-звезда в столичных транс-клубах.

– Девочки, я вся горю, – суетится Джулия. – Я вся в премьере…

– Она мне своей «Желтой Луной» все уши прожужжала… – Софа бросила сумочку на стул.

– Девчонки, так едем? Или по чашке кофе? Буду очень ждать ваших замечаний по песне… Это баллада о случайном сексе…

– Гоблин-воблин! – удивлена Софа. – Ты же говорила про любовь!

– Ну и про любовь немножко… А, вообще, про войну полов.

Вскоре женский десант дружно погружается в машину, едут в транс-клуб. В салоне Джулия вертит головой по сторонам.

– Девки, какой курсантик… Пушистик… Моя чупа-чупса. Ну давайте тормознем. Я ему скажу: бла-бла и так далее, ну…

Софа жуть как презирает все деревенское:

– Слушай, нафига он тебе нужен… Какой-то смоленский парнишка.

– Ты пойми душу пидара! Это самый смак – смоленский, деревенский… Хоть бы раз поцеловать… И чего я сегодня такая хабалистая?

– Это нервное.

Софа и Джулия, помахивая руками, выкрикивают курсантам слова приветствия.

– Мы неотразимы, правда?

– Мы чики-чики, правда?

Марианна пожимает плечами:

– А я здесь чего делаю? Чего я с молодежью опять связалась?

– А мы пока ударим нашу, старушечью… – предлагает Лариса и начинает.

Все подхватывают:

– Стоп! – кричит Джулия. – Цензура! Хватит рвать мое сердце!

Водитель лукав:

– Девчонки, ну вы прям…

Взбудораженные курсантики смотрят вслед.

Первый вздохнул:

– Такие сучки иногда реально выбивают из колеи…

Помолчал, сплюнул:

– Как надену портупею – все тупею и тупею…

Второй согласился:

– Да, прав был поэт…

Транс-клуб сверкает, орет, поет, взрывается хохотом, пузырится, шипит, тянет сладковатой марихуаной, много намеков на мгновенный туалетный секс, пивную рвоту… Ну и так далее.

К столику ковыляет трансвестит Пенелопа – худая, дылдообразная девушка с лошадиной челюстью. Она опять надела туфли меньше на два размера (44-й вместо 46-го). Ей кажется, что так она выглядит миниатюрнее. В руках у Пенелопы маленькая собачка чихуахуа по имени Эсмеральда (у кого-то спижженая). Пенелопа работает уборщицей в офисе горячих разговоров, она – лучшая подруга Джулии.

Диджей закатывает глаза:

– А теперь несравненная Джулия! Очарование! Тоска и любовь! Просветление и помутнение! Все что угодно! И первым номером премьера – «Желтая Луна»!