Илья Бояшов - Армада

– Так что трезвость гарантирована, – подтвердил и он с лучезарной улыбкой.

Главного механика, на лице которого после доклада отразилась истинная мировая скорбь, отвел в сторону помощник.

– Голь на выдумки хитра!

Сказав подобное, он увлек заинтересованного командира к лифту. Затем они рухнули с высоты фок-мачты в завораживающую тишину реакторных отсеков. Миновав второй и третий реакторы, Механик с помощником оказались в одном из тех удивительных мест на любом корабле, о котором не подозревают даже его проектировщики. В узком длинном «аппендиксе», залитом ярким искусственным светом, их встречал щуплый лейтенант-механик. За худосочной спиной мальчишки на палубных листах располагались ящики с самой настоящей землей. В ящиках что-то робко зеленело и вилось.

– Лоза, – доложил хитрый и умный, как черт, помощник, доставая и продувая папироску. – Виноградная лоза. Нет, вы только посмотрите на нашего умельца. И это только начало!

И это действительно было только началом!

Наш карбонарий, отправленный на эсминцы для обмена опытом (предусмотрительный командир «Чуда» старался хоть чем-нибудь загрузить мичманов), вынужден был признать – несмотря на историю с «Отвратительным» и повальную пьянку жизнь продолжается.

Вертолетчики «Задиристого» всерьез болели реслингом. Энтузиасты «Сволочного» – культуризмом. Меломаны эсминца «Злобный» приспособили под свой клуб кормовую баталерку. Сюда натащили столько кассет и дисков, что пришлось разделить отсек дополнительными стеллажами. К услугам любителей, среди которых находились офицеры весьма почтенного возраста, было практически все, что умудрилось создать человечество за последние пятьсот лет – от записей песнопений аборигенов Самоа до полифонии Скрябина и Фрэнсиса Монмораля! Здесь, над сотнями тысяч известных и не очень известных композиторских имен, возвышались настоящие Гималайские хребты во главе с такими вершинами, как Бах, Бетховен, Моцарт, Мендельсон, Чайковский, Мусоргский, Шопен и Гендель. Разумеется, в баталерке витал дух хиппи и битников, и только что травкой не пахло. В своем вопиющем либерализме стингл-мены дошли до того, что пускали в святая святых даже нижних чинов. Роясь в бесконечных каталогах, перебирая диски и дряхлые пластинки, фанаты все еще никак не могли осознать, что прошлого более нет. Увы, рыбам и волнам были совершенно не нужны «АББА», «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Тирекс», «Юрай Хип», «Лед Зеппелин», «Дорз», «Куин», «Пинк Флойд», «Калче Клаб» и прочие представители фолка, джаза, хеви-метала, рокабилли, фьюжен, реггей, рэпа, стэка, грэнд-попа, буги, соул, а также обыкновенного тюремного блатняка.

Командировочный мичман продолжал исследовать обстановку с вполне понятной целью привлечения в «общество» новых членов.

На «Бешеном» жил оригинал-механик, который проникся к нему особым доверием. Механик поведал о своей теории «Всеобщей симметрии», согласно которой выходило, что если его новый товарищ с «Чуда» болеет за правое дело, то на «Юде» непременно должен находиться антипод мичмана – отъявленный мерзавец и сторонник самой твердолобой монархии, тайно к тому же мечтающий о Писистратовой тирании.

Еще один кандидат в заговорщики – лама, приписанный к этому же эсминцу, успешно проповедовал среди приунывшего воинства. Бурят с удовольствием травил буддистские байки о похождениях монахов японских монастырей. На его сеансы гипноза постоянно собиралась публика. Лама терпеливо обучал своих учеников «молчанию ума» и прочим совершенно невыполнимым вещицам.

– Вы определенно подойдете Ордену! – заявил ему восхищенный мичман. – Если люди злые для того, чтобы творить зло, объединяются, то почему не сделать то же самое добрым?

– Царь позвал к себе семь мудрецов, – отвечал лама со своей обычной улыбкой. – И велел завязать им глаза. А затем подвел слона и попросил описать его. Тогда один из мудрецов, пощупав хобот, утверждал, что слон – это огромная змея. Другой же, схватившись за хвост, горячо возражал – слон, конечно, змея, но вот только очень тонкая. Третий, дотронувшись до уха, пришел к выводу – животное плоское, как блин…Четвертый…

– Послушайте! – убеждал буддиста вербовщик. – Нам просто позарез нужны такие сторонники…

– Пять глупцов подошли к реке, – был немедленный ответ. – Когда они через нее переправились, то стали считать друг друга. Первый пересчитал своих товарищей – а перед ним стояло четверо – и в ужасе закричал, что один утонул при переправе. «Не может быть!» – возразил другой, взялся пересчитывать друзей – и тоже насчитал перед собой четверых. И тоже горестно завопил, что они лишились одного друга. А затем…