Илья Бояшов - Армада

– Остров!.. Впереди по курсу остров, мой Адмирал!

Да, это был Остров.

И как только проступили очертания его, рев вырвался из ста тысяч глоток. То был поистине величайший для Армады час. Весть разносилась со скоростью гонконгского гриппа. Десятки тысяч людей, мгновенно позабыв о дисциплине, хлынули на верхние палубы, давя и топча друг друга. Вслед за рулевыми, артиллеристами, ракетчиками, морпехами и докторами полезли из люков механики, коки и вольнонаемные. Мачты оказались увешаны людьми. Матросы и офицеры перевешивались через ограждения, не удерживаясь, падали в воду, хрипели с выпученными глазами – ничто уже не могло их образумить. Давка на кораблях была поистине грандиозная.

– Они сошли с ума! – вскричал, побагровев, Адмирал Первому флаг-капитану. – Да сделайте хоть что-нибудь! Остановите этих мерзавцев!

Все было тщетно – ни о каких приказах не могло быть и речи. Первый флаг-капитан, пойдя ва-банк, тотчас выкинул рискованный трюк, который в недалеком будущем недосягаемо вознес его над остальными. Он не нашел ничего лучшего, как прошептать в стариковское ухо:

– Вы привели Армаду к земле, как и обещали. Вы – причина столь неуемной радости, столь невиданного ликования. Да здравствует предводитель! – совсем негромко воскликнул затем флаг-капитан, обращаясь к свите и ненавязчиво напоминая, что нужно делать.

– Да здравствует Адмирал! – послушно раздался один сообразительный голосок. А за ним – еще один. И еще! И как-то само собой, все более уверенно повторяемое приветствие сползло с командирского мостика на мостики нижние, затем перекинулось на артиллерийские башни – и пошло, пошло гулять по палубе.

– Вива, Адмирал! Вива!

С линкора этот клич немедленно перебросился на авианосцы, затем на эсминцы, включая и «Отвратительный», и вот уже вся Армада вздрогнула от громоподобного вопля:

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ АДМИРАЛ!!!

– Вива, император ! – во всеобщем шуме-гаме прокричал Главврач. У навострившего уши Первого флаг-капитана юмор отсутствовал, однако подобный недостаток не мешал его прямо-таки крысиному чутью. Возглас врача был мгновенно им подхвачен.

– Вива, император! – уже дирижировал свитой Первый флаг-капитан, с учтивой улыбкой давая понять, что предводителю стоит подойти к ограждению и милостиво принять в дар эту исторгающуюся из самих глубин матросскую благодарность. Что и было немедленно сделано.

Внизу беспредельной радости не было конца. Разноголосый вой лишь усиливался. Всеобщее помешательство, охватившее корабли, принимало все более отчаянные формы – вот уже тысячи сорвиголов готовились броситься с палуб и плыть к вожделенной земле. Другие же тысячи в благоговейном восторге, поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше видеть, давя друг друга, обращали взоры к недосягаемому мостику, на котором одиноко и величаво грелась в лучах славы маленькая фигурка властителя их судеб. Не могло быть сомнений – он, и только он привел их к почти потерянной мечте. Благодаря прозорливости и воле предводителя остров был подан оборванным голодранцам, как рождественский пирог, и курилась уже синеватая дымка его тропических лесов.

Адмирал наконец осознал свою великую миссию.

– Да утихомирьте же этих засранцев! – смеясь, он повернулся к верноподданнически трепещущей свите. – Пусть угомонятся, канальи! Мне нужно им кое-что сказать…

Грохнула холостым гигантская пушка первой носовой башни – крики восторга тотчас стихли. Флотская чернь навострила уши. Самый последний матрос, самый отъявленный разгильдяй и буян, которого только можно было сыскать среди баталеров и машинистов, теперь с восторгом и умилением готов был выполнить любой приказ этого, едва видного, крошечного человечка в адмиральском мундире. Поистине, на старика внезапно свалился звездный час – и он все понял!

Стало слышно, как волны равномерно шлепают о борта остановившихся посудин.

Голос небожителя, усиленный динамиками, загремел над головами подчиненных – и не было ни единого мерзавца на Армаде (включая больных и арестантов, томящихся в карцерах), который бы его не услышал:

– Матросы! Я привел вас к тому, к чему обещал. Земля перед вами. Отныне все ваши мучения закончены. Здесь вас ждут отдых и покой. Пусть каждый выполнит свой долг: будет спокоен и дисциплинирован. Я обещаю всем, что, как только вернется разведка, каждый из вас посетит этот рай, ибо, вполне возможно, он окажется концом всех наших лишений и мытарств.