Сослан Плиев - Иногда нам снятся старые собаки

– Я что-то смешное сказал?

– Да-а-а-а! – не стал отрицать «кепочка». – Всё смешно! Очень!

«Кепочка» повернулся к «кругленькому»:

– Эдик! Это же смешно?

– Смешно! – охотно согласился «кругленький».

Они опять начали хихикать.

– Давай расскажем папе?

– Да! Ему понравится!

– Папа! Папа! – закричали они.

На другом конце прилавка произошло оживление. Солидный пожилой джентльмен в очках и шляпе оторвался от газеты «Известия» и привстал. На джентльмене оказался коричневый плащ, который делал его похожим на агента «Штази» в отставке.

– Папа! Послушайте! Ему надо галоген, три с половиной, но Гэ-У-десять!

Джентльмен из «Штази» ухмыльнулся, укоризненно покачал головой и снова сел.

– Как вы развеселили папу! – «кепочка» не унимался.

Волна ненависти тихо заполняла меня. Произошло самопроизвольное отключение вежливости и толерантности.

– Аллё! Чё происходит? Чё не так с моими лампочками?

«Кругленький» тихо откатился в свой угол. А «кепочка», ещё раз хихикнув, снизошел до меня:

– Таких лампочек не существует.

– То есть?

– Ну, нету таких лампочек. В природе.

– Они у меня в двенадцати точечных светильниках горят!!!

– Нет! Галогеновых лампочек диаметром три и пять, но с контактом Гэ-У-десять не существует. Мы этим занимаемся уже много лет, и время от времени приходят такие люди, как вы, и веселят нас.

Кучерявый человек в кепочке говорил со мной снисходительно и свысока. Таким тоном объясняют детям, почему дует ветер, женщинам устройство карбюратора и мамам, как писать смс.

Я тихо выдохнул. Он был так уверен, что я засомневался сам в себе. Прямо как подросток на первом свидании. То есть в теории ты знаешь, что делать и за что хвататься, но она так смотрит на тебя! Вся теория к черту!

– Ок. Я завтра приду с перегоревшей лампочкой. И если она окажется именно такой, как я говорю, мы как поступим?

– Как угодно! – «кепочка» сделал щедрый жест рукой.

– Я тебе втащу, – обозначил плату я.

Наступила пауза. Теперь подростком на первом свидании выглядел человек по ту сторону прилавка. Однако гордо и самоуверенно согласился:

– Хорошо!

Я никогда в жизни не ехал домой так быстро! И никогда в жизни я так не ждал утра! О-о-о-о-о, как я буду жесток!!! Да-да! Лампочка оказалась именно такой! Гэ-У, сука, десять!

На следующее утро в электрическом магазе меня встретили напряженно. Тоже ждали. Когда я выложил маленькую, милую лампочку на прилавок, воцарилась тишина.

– Эдик! Папа! Он таки принёс лампочку!

Папа с Эдиком склонились к предмету. Долго рассматривали, не прикасаясь. Потом выпрямились и посмотрели на меня. Папа молча ушел к «Известиям». Эдик, печально посмотрев на «кепочку», произнёс голосом Галилея: «Всё-таки она существует…» – и тихо отошел в сторону.

«Кепочка» выглядел подавленно. Вздохнул. Развел руками. Покачал головой. Но и тут умудрился признать ошибку весьма паскудно:

– Надо же… Где вы её только взяли? – брезгливо тронул лампочку индикаторной отверткой.

Честно скажу. Я заржал и зауважал его. Потому что человек, стоящий перед злым, большим и готовым к насилию покупателем, но при этом настырно пытающийся не потерять гонор, это круто! Я рассказал, откуда взялась лампочка, он показал мне кучу каталогов бумажных и электронных. Действительно, никто не делал таких лампочек. Он таки оказался прав. Никто. Только одна бельгийская фирма, выдумывая свои фантастические светильники, оснащала их лампочками, которые производила только она, и не продавала эти лампочки в розницу нигде, кроме как в Бельгии!

Я потом, конечно, лампочки купил. С оказией. В Брюсселе. По двадцать восемь евро за пару. И показал их Юре. Так звали самоуверенного кучерявого человека. Он опять мерзко обсмеял меня и посоветовал заменить патроны в светильниках. Что я и сделал. Лампочки теперь могут сгорать массово. Всегда можно купить обычные, с нормальными контактами в виде штырьков.

Прошло лет семь после нашего знакомства, и недавно я спросил Юру:

– Ты реально не бздел, что я тогда тебе втащу за эти Гэ-У-десять?

– Ара! Я был уверен просто! – оживился он и, помолчав, философски добавил: – Но ради убеждений я был на это готов!

Неисправимый тип.

Драка в ресторане «Якудза» была великолепна. В ней было всё: причина в виде женщины, крики «яегомать», задетая честь офицера, разбитые головы и, конечно, ОМОН на десерт.

А ведь ничего не предвещало. В большом зале кабака две компании отмечали каждая своё: гражданские – день рождения годовалого мальчонки, военные – 23 февраля. Все были настроены миролюбиво.