Сослан Плиев - Иногда нам снятся старые собаки

– Да на хрен они мне нужны?! Просто спросил, чё да как было.

Ага. «Просто спросил». И представиться, наверное не забыл. А понятые – люди немолодые и, видимо, решили, что в этом конфликте лучше принять сторону органов государственной безопасности. Ну и проявили инициативу.

Возвращаюсь к операм. А там уже недалеко от насилия. Понятые стоят «руки на стену – ноги раздвинули», а вокруг носятся опера с дежурным и рассказывают, что сейчас с ними сделают!

– Всё нормально. Они не пойдут в отказ.

– Спасибо, брат!

И мы вернулись к столу.

Но снова распахнулась дверь и вошла мама. И что же она видит?

Её сын – как ей сообщили добрые люди, задержанный милицией – уже сильно хороший сидит со стаканом водки в компании сотрудников уголовного розыска. А возле стены, раком, стоят два интересно пахнущих человека.

Мама строго на всё это поглядела и произнесла:

– Что. Здесь. Происходит?

Понятой с понятиями тут же развернулся и начал жалостливо ныть:

– Гражданочка! Тут чистый произвол происходит! Мусора поганые! Безвинных людей пытают!

Понятых, конечно, сразу вывели в коридор, а маму быстро ввели в курс дела. Учитывая, что родительницу мою всего один раз за десять лет вызывали в школу, я заиграл в её глазах новыми красками.

И тут один из оперов, внимательно посмотрев на маму, говорит:

– Извините, а Вы в адвокатуре не работали? Я у вас, кажется, практику проходил!

Ну всё! Начались воспоминания и умиления. Обо мне стали забывать. Мне даже пришлось покашлять. Милиционеры смутились и задумались:

– Отпустить мы его не сможем. Пусть у нас переночует – вон диванчик. Удобный! Мы сами на нём спим. А уж завтра как-то всё и утрясется.

Тут я подал голос:

– Пацаны, мне надо к среде быть на воле! У нас концерт. А я его веду.

На меня посмотрели как на идиота, а мама заметила:

– Ничего. Тебя на твой концерт в наручниках привезут. Как Деточкина.

Мама покинула нас, а мы продолжили отмечать мой арест! К нам присоединился и дознаватель – милая и юная девушка. Однако квасила, презрев гендерные отличия. И вдруг через час все вспомнили, что показания с меня надо таки снять. Бюрократия. Но дознавательнице процесс печатанья на компе уже не давался. Умаялась.

– Со-о-ос, а ты печать умеешь?

– Умею.

– Попечатай сам? А я диктовать буду! Ну, пожа-а-а-алуйста!

В Осетии не принято отказывать сотрудникам милиции, находящимся при исполнении. Тем более – сотрудницам.

Наш творческий тандем родил потрясающий триллер с элементами шпионского боевика. Опера, которым мы по ролям почитали вслух протокол допроса, аплодировали, а некоторые места просили повторить!

Потом была ночёвка на диванчике, которая прерывалась задержанными гражданами. Той ночью кабинет посетили: малолетние насильники, пьяный мужик, который с деревянным автоматом выставлял ларёк и был отметелен этим же автоматом, три путаны и барыга Жанна. Короче, ночь прошла спокойно.

А утром меня препроводили в камеру. Опера закончили дежурство и, смущаясь, сказали, что не могут оставить меня в кабинете. Жаль – я сильно привык к диванчику…

К вечеру я был уже дома. Как? Учитывая экономические и нравственные реалии того периода, скорее всего, присутствовала коррупционная составляющая. Не знаю. Мама до сих пор молчит как партизан.

А в среду я пригласил всех, с кем провёл эту ночь, на концерт команды КВН «ВС».

Все пришли. И после слов благодарности спонсорам я от своего лица поблагодарил сотрудников уголовного розыска Северо-Западного ОВД, заметив, что если бы не они, сегодняшний концерт вряд ли бы состоялся.

Милиционеры сильно смеялись.

Вот такие весёлые 36 часов я провёл в милиции осенью 1995 года. Впечатлениями запасся – на всю жизнь.

Выводов сделал – примерно на такой же срок.

Я люблю всякие стреляющие штуки… Самым первым ружьишком у меня было ТОЗ-106. Оно же – «Смерть председателя». У него коротенький стволик и складной приклад, поэтому с кулацкими обрезами сходство очевидное.

Как-то раз раздался звонок:

– Привет!

– Привет, Марат!

– Сос, у тебя к «тозу» патроны есть? Желательно пулевые.

– Есть, конечно! На охоту собрался?

– Не. Свинью одну надо завалить.

Как-то очень серьезно было сказано… Ну, за друзей мы и в огонь и в воду.

– Какие вопросы, Марат! Надо завалить – завалим!

– Я через десять минут буду!

По приезду Марат сообщил:

– Ты же Лёву знаешь? Он свиноводством занялся. Холит хрюшек и лелеет. И свиньи на Лёвиных харчах выросли размером с БТР. И он хочет одну из них завалить. Просил это сделать из пистолета. Моего. Но эти твари огромные. Невозможно из «макарова» танк подбить. Нужен калибр посерьезней! И я вспомнил тебя…