Магда Сабо - Старомодная история

О событиях раздельной жизни матушки и Белы Майтени в письмах и дневниках имеется немало сведений. Белла сообщает на фронт, что поет соло на мессе, посылает мужу на фронт фотографию своей Марианны; веселая в ожидании близкого освобождения, Ленке Яблонцаи, которая в сердечной своей жизни зашла в полный тупик, но надеется достичь успеха на поприще искусства, пока что ходит в монастырскую школу заниматься гимнастикой, на фотографии она стоит на лестнице вместе с бывшими своими однокашницами, волосы у нее снова заколоты по-девичьи, и она улыбается в объектив улыбкой шестнадцатилетней девушки. Белу-младшего тоже ведут к фотографу, он стоит с грустным лицом, затянутый в трико, в туфлях на пуговицах и отдает честь. Сегед сразу и горд, и печален: 46-й пехотный полк за один день отбил семь ожесточенных атак; госсекретарь Хаазе, социал-демократ, сторонник мира, высказывает Белле Барток, пишущей мужу письмо, такие мысли: «Мир придет не так быстро, как нам хотелось бы. Настанет ли еще когда-нибудь такая хорошая жизнь, как прежде? Думая о прекрасных, счастливых временах, когда мы все были вместе, я словно оглядываюсь в далекое-далекое прошлое. Эта эпоха воздвигла гигантскую стену между прошлым и будущим. Пожалуй, даже Рип ван Винкль, проспав двадцать лет, не обнаружил бы столько изменений, сколько происходит в обществе вокруг нас». Когда письмо это отправляется в путь, Белла и Ленке Яблонцаи едва ли имеют реальное представление о Вердене, о боевых операциях у Мааса, о воздушных боях, о том, что при Сан-Мартино солдаты убивают друг друга в рукопашной схватке, верденские смертники живут в окопах подобно кротам, в Триесте во время бомбежки погибают четыре сотни детей, укрывшихся в салезианском монастыре. Если Ленке Яблонцаи и слышит что-то из этого, ее сознание словно бы не воспринимает подобных вещей; такое отношение к событиям совершенно не свойственно было ей ни в девичестве, ни позже (вторую мировую войну и предшествующие десятилетия я провела вместе с ней), и это можно объяснить только одним: она копила тогда силы для самого последнего в своей жизни взлета, подготовка к переменам приковала к себе все ее внимание, в иное время столь жадное до информации. Гизелла Яблонцаи пробует осторожно подсчитать, что же осталось у нее после смерти купецкой дочери и семейных пертурбаций; пока немцы получают американскую ноту, Мелинда складывает, вычитает, прикидывает, как бы повыгоднее распорядиться наследством; сын Беллы играет с Белушкой Майтени в газовую войну, под волшебными пальцами Элека Сабо бычий пузырь превращается в цеппелин, но дети не слишком воодушевлены, оба тщедушных солдата играют в смерть скорее из вежливости, но есть в войне и такая сторона, которая ближе этим тихим и очень дружным меж собой мальчуганам, их обожание направлено на дальних героев, Белла вытирает растроганно слезы, когда узнает, что два Белы соорудили символическую могилу для славного, верного мученика, сэра Роджера, который чуть-чуть не ударил в спину этой скверной Англии, о которой у Беллы есть определенное мнение с того момента, как этот грубиян Ллойд Джордж заявил, что война будет продолжаться до тех пор, пока прусский милитаризм не будет вырван с корнем. Элек Сабо читает у себя дома секретные донесения военной управы; когда кто-нибудь заходит в комнату, он прячет потихоньку принесенные с собой бумаги под папку; в эту минуту его больше всего на свете интересуют события в России. Слишком беспокойна там атмосфера, министерские портфели то и дело меняют хозяев, Россия, где со дня на день растут нужда и отчаяние, сейчас — сплошное напряженное ожидание. Элеку Сабо реже удается теперь бывать у Ленке Яблонцаи, он занимается делами военнопленных и эрдейских беженцев, они встречаются лишь по вечерам для короткой беседы; пересекая двор, отец почти всегда слышит музыку, особенно часто звучит песенка о девчонке в короткой юбчонке, Элек Сабо делает вид, будто не знает, с какими воспоминаниями связана эта песня. Вести о сражениях у Фогараша и Тёрчвара, занятие Брашова, выход к Олту встречают у Ленке и Элека Сабо лишь вежливое любопытство: дебреценский суд наконец выносит решение о расторжении брака Белы Майтени и Ленке Яблонцаи, и обрученные впервые проходят под руку по главной улице Дебрецена. Новая битва на Изонцо перемалывает тридцать шесть дивизий и шесть тысяч орудий, под Нараёвкой не прекращаются атаки русских, Белла Барток не упоминает печальных, но, видно, пока неизбежных событий войны, она пишет мужу: «К вечеру пришел Лекши и бесконечно мило играл нам на рояле. Что за счастливое время! Возвращение весны, когда нам было по шестнадцать лет». Элек Сабо снимает квартиру на улице Домб, в доме под № 16, и приводит главного инженера из магистрата осмотреть ее, все ли там в порядке. Элек Сабо — требовательный квартиросъемщик: здесь ведь родится его ребенок, и квартира со всех точек зрения должна быть пригодна для того, чтобы стать ребенку надежным и удобным домом. Инженер осматривает дом, замеряет объем комнат, заглядывает в печи, Элек Сабо заносит все данные в свой блокнот и — поскольку одним из самых своеобразных свойств его натуры была способность заниматься параллельно совершенно разными делами — обдумывает прочитанное ночью секретное донесение, приходя к выводу, что если подвести общий баланс или отметить на карте, в каких местах пылает сейчас мир, то окажется, вероятно, что у войны нет границ. В битву на Сомме брошены двадцать английских и французских дивизий, Антанта захватила в Греции железнодорожные и телеграфные станции, на Македонском фронте Саррайль продвигается к Нишу; если потери неприятеля на Изонцо оценивают уже в сто восемьдесят тысяч, то каково может быть число — подлинное число — погибших венгров?