Глория Му - Вернуться по следам

Это был иной мир, не такой, как тот, потерянный, но он не раздражал, он будоражил, хотелось пройти его насквозь, как лес, хотелось узнать о нем – все.

Я двигалась, как смерч, спиралью, все дальше и дальше от дома. Иногда я удирала с уроков, чтобы проехать первым попавшимся трамваем далеко-далеко, до неведомых земель, где львы, сойти там и блуждать, запоминая хитросплетения и имена неизвестных улиц.

Я облазала все окрестные стройки, сады и помойки. Я пыталась пробраться в порт, но дядька, серый от усталости и копоти, вытащил меня оттуда за уши.

Я забиралась на крыши и в подвалы, шаталась по площадям и рынкам, и, если бы моя мама только знала, как далеко я ухожу от дома, ее бы хватил удар.

Я странствовала в одиночестве, так как никто не мог разделить со мной эту жадную жажду первопроходца. Для них, тех людей, которых я знала здесь, город был обыденной средой обитания, а для меня он стал волшебным аттракционом, неустанно радующим открытиями новым светом.

Кстати, одним из неприятных открытий было то, что в городе не обойтись без денег. До сих пор деньги меня не интересовали – они, видите ли, не нужны для того, чтобы лазать по деревьям, или купаться в пруду, или ездить на колхозных лошадях. Но город был полон соблазнов, обычных детских соблазнов – мороженое, кинематограф, карусели, речные трамвайчики, ну и книги.

Книги мне были необходимы. Теперь-то я знала не понаслышке о том, как велик мир, но мне хотелось знать больше – о неведомых странах, неведомых птицах, о звездах и гадах морских. Конечно, дед рассказывал мне сотни историй – он не умел, как папа, сочинять смешные сказки, зато он многое видел, мой дедушка. Но мне было мало, да и у нас не так часто выпадал случай поболтать спокойно.

Кроме того, это был всего лишь один голос, а книги – это сотни голосов, и я привыкла с детства слышать этот хор.

В школьной библиотеке книги кончились очень быстро. Потом они кончились в детской городской – даже в читальном зале, который я терпеть не могла (любила таскать книжки с собой и читать где-нибудь на воле). И я задумалась: где же их взять, книги-то?

Ну, понятно, что вы сейчас удивились и задались вопросом – как где? В магазине, разумеется. Только вот любой советский ребенок знал: в магазинах можно было найти труды Брежнева, но никак не Дюма-отца. Нет, их издавали – Дюма, Буссенара, Диккенса, Гюго, и большие энциклопедии птиц и животных с прекрасными гравюрами, и мифы древних времен и народов, но все эти чудесные книги волшебным образом оказывались у людей, минуя обычные магазины. Для многих они были просто знаком причастности к «хорошей жизни», как хрусталь и ковры, за ними охотились и где-то их доставали, а вот где – я пока не знала.

И тут одноклассник напел мне про клуб филателистов-нумизматов, которые собираются по выходным, – мол, там, в этом клубе, есть специальные дядьки-спекулянты, которые приторговывают и книгами тоже.

Слово «спекулянт» вызывало некоторый трепет – как «флибустьер» или «корсар».

Иметь дело со спекулянтами мне еще не доводилось, но я знала: жизнь их полна опасностей, у них есть все, но очень дорого, так что пришла пора серьезно озаботиться добычей денег.

Просить у родителей мне и в голову не пришло – наша с мамой внезапная нищета была излюбленной семейной темой, так что сами понимаете.

Мне выдавали двадцать копеек в день на школьный обед, я находила этим деньгам лучшее применение – мороженое и кинематограф, так что сами понимаете.

Надо было искать источник дохода.

Я провела тщательный опрос среди сверстников – все-таки они были аборигенами, – но без толку – большинство детишек клянчили деньги у родителей или тырили у них же мелочь по карманам – но ни один из этих путей мне не был близок.

Тогда я спросила у Геши (мы вдвоем чистили Напалма прямо в деннике – из-за дурного нрава выводить жеребца на развязки было себе дороже):

– Геша, а где ребенок в городе может заработать денег?

– Нигде, – пожал плечами Геша, – дети не работают. А тебе зачем деньги?

– Как – зачем? – неосторожно фыркнула я, и Напалм заплясал, зафыркал мне в ответ, закосил глазом. – Тихо, тихо, ты, болячка. – Я ласково огладила мерзавцу морду.

– Смотри, осторожно – ужалит, пальцев лишит, – предостерегающе глянул Геша и повторил: – Так зачем тебе деньги, малáя?

– Во-первых – ма-ароженое, во-вторых – пи-ироженое, – закатила я глаза, – а в-третьих – книжки, шо неясно?

– Да все ясно. – Геша снова дернул плечом (эту дурную привычку, как ни странно, он подхватил от меня). – Ну, пускай потихоньку и отваливай.