Сара Аллен: Садовые чары

— Мы с вами нигде не встречались? — спросил он, когда она наконец добралась до него.

Вопрос этот был задан с такой располагающей, такой открытой улыбкой, что Клер чуть было не улыбнулась в ответ.

Она поставила перед ним тарелку с куском торта, сочным и аппетитным, украшенным похожими на заиндевевшие драгоценные камни засахаренными фиалками. Этот торт так и взывал: «Взгляни на меня!» Но его взгляд был прикован к ней.

— Не думаю, — отрезала она.

— Клер Уэверли, организатор банкетов, — представила ее Анна, раскрасневшаяся и захмелевшая. — Я поручаю ей организацию всех факультетских мероприятий. Клер, это Тайлер Хьюз. Он у нас первый год.

Клер кивнула. Теперь, когда все глаза были устремлены на нее, она чувствовала себя крайне неуютно.

— Уэверли, — задумчиво протянул Тайлер.

Клер двинулась было дальше, но его длинные пальцы мягко обвили ее запястье, не отпуская.

— Ну конечно! — рассмеялся он. — Вы же моя соседка! Я живу рядом с вами. Пендленд-стрит, верно? Вы живете в том большом доме в стиле королевы Анны?

Его прикосновение стало для нее такой неожиданностью, что она смогла лишь отрывисто кивнуть.

Он точно почувствовал то ли ее напряжение, то ли мурашки, пробежавшие по коже, и мгновенно отпустил руку.

— Я совсем недавно купил голубой дом по соседству с вами, — сказал он. — Переехал всего несколько недель назад.

Клер молча смотрела на него.

— Что ж, рад был наконец-то с вами познакомиться, — подытожил он.

Клер снова кивнула и вышла из комнаты. Она вымыла и сложила свою утварь, убрала остатки салата и торта в холодильник. Настроение у нее почему-то испортилось. Однако, работая, она то и дело безотчетно проводила пальцами по запястью, где его касался Тайлер, как будто пыталась стряхнуть что-то со своей кожи.

Когда оставалось отнести в фургон последнюю коробку, в кухню вошла Анна и принялась бурно восторгаться едой и хвалить мастерство Клер; она была не то слишком пьяна, не то слишком хорошо воспитана, чтобы упомянуть о странном поведении Клер с одним из ее гостей.

Клер улыбнулась, взяла у Анны чек, распрощалась, подхватила свою коробку и вышла через заднюю дверь. По короткому проезду она неторопливо зашагала к своему фургону. Усталость каменной плитой придавливала к земле, поэтому движения ее были замедленными. Впрочем, ночь выдалась чудесная. Было тепло и сухо, и она решила, что на ночь оставит окна своей спальни открытыми.

Когда Клер была уже почти у обочины, на нее налетел странный порыв ветра. Она обернулась и увидела под дубом во дворе у Анны мужской силуэт. В темноте лицо его было почти не различимо, но его самого окружало какое-то пурпурное мерцание, точно крошечные электрические разряды.

Он отделился от дерева, и Клер почувствовала на себе его взгляд. Она отвернулась и двинулась к фургону.

— Погодите, — окликнул ее Тайлер.

Ей следовало бы сделать вид, что она ничего не слышала; вместо этого она снова обернулась к нему.

— У вас прикурить не найдется? — спросил он.

Клер закрыла глаза. Куда проще обвинять во всем Эванель, если бы пожилая дама понимала, что делает.

Она поставила свою коробку на землю, сунула руку в карман платья и вытащила желтую пластмассовую зажигалку, которую утром дала ей Эванель. Вот, значит, для чего она должна была пригодиться!

С ощущением, что ее затягивает в омут, она подошла к Тайлеру и протянула ему зажигалку. Остановилась она в нескольких шагах, стараясь держаться как можно дальше от него, вопреки неведомой силе, которая толкала ее к нему.

Он улыбнулся, непринужденно и заинтересованно. Изо рта у него торчала незажженная сигарета, и ему пришлось ее вытащить.

— Вы курите?

— Нет.

Зажигалка так и осталась лежать в ее протянутой руке. Он не взял ее.

— Мне тоже не стоит, знаю. Я дал себе слово курить не больше двух в день. Теперь это немодно.

Клер ничего не ответила, и он переступил с ноги на ногу.

— Я видел вас у дома. У вас чудесный двор. Пару дней назад я в первый раз косил траву у себя во дворе. Вы не слишком-то разговорчивы, да? Или я уже успел чем-то насолить всей округе? Может, разгуливал по двору в чем мать родила?

Клер вздрогнула. В своем доме она чувствовала себя настолько защищенной, что нередко забывала о наличии соседей — соседей, которым с их вторых этажей была как на ладони видна ее веранда, где сегодня утром она стянула с себя ночную рубашку.

— Угощение было замечательное, — сделал последнюю попытку Тайлер.