Евгений Попов - Ресторан «Березка» (сборник)

Дядя Коля родился в 1919 году и был маминым кузеном, если это слово до сих пор имеет хождение на территории Державы. Смазливый юноша 30-х годов, он частенько посещал биллиардный зал при Центральном парке культуры и отдыха им. А.М.Горького. Играл дядя Коля хорошо, но окончательного успеха добился лишь 10–15 годами позже, то есть уже после войны. В 1941-м грянула война, в 1945-м закончилась. Дядя Коля был на войне. После войны он достиг зенита, но к концу 50-х слава его потускнела. Он стал пить чуть больше и чуть менее изящно. К тому же в биллиардный зал при Центральном парке культуры и отдыха им. А.М.Горького пришла на смену ветеранам юная поросль. Тогда дядя Коля стал ловеласом. Он говорил тете Маше, что едет в командировку, и она собирала ему чемодан. А потом его однажды во время командировки в далекий город Таганрог(!) (заметь, что это название мной выделено) встречают в Татарской слободке у мясокомбината, где дядя Коля вышел утром из деревянного домика, утопающего в белых сибирских снегах, и, солидно ступая подшитыми валенками, в телогрейке-фуфайке, ясно, невинно глядя на окружающий мир, направился с двумя пустыми ведрами к ближайшей водоразборной колонке, стылой, с наледью. Тут его и встретила на беду тети-Машина подруга, донеся ей о встрече. Тетя Маша схватила бельевую веревку и побежала в сарай-дровяник. Никто не удивился. Она даже петлю не успела связать, как ее из этой петли вынули. Она вешалась и вешается каждую неделю, но ничего, пока что и до сих пор жива, дай ей бог здоровья!..

Тетя Маша тоже была на войне. Войну она вспоминала с женским веселием, любила петь лирические песни М.И.Блантера, Б.А.Мокроусова и В.П.Соловьева-Седого, а в минуты особого праздничного подъема, тут же переходящего в упадок, всегда исполняла неприличные куплеты про старушку и конный полк. Куплеты эти она называла «гусарскими». Ее свекровь, мать дяди Коли, баба Таня, моя троюродная бабушка, тоже трудилась по медицинской части Красного Креста и Полумесяца, была сестрой милосердия в Первую мировую войну, знавала полярника Папанина. И муж ее, деда Ваня, мой непрямой троюродный дедушка, тоже служил фельдшером. В 10-е годы нашего бурного века он выехал на холеру со своим ночным горшком, «ночной вазой», как этот предмет деликатно именуют в ценниках, и малограмотная деревенская хозяйка, сибирская баба, сварила ему в этом горшке вкусные пельмени, ошибочно приняв «вазу» за новомодную городскую кастрюльку. Деда Ваня блевал.

А дядя Коля работал на механическом заводе «инженером по снабжению». Детей своих они с тетей Машей воспитывали богато. Купили им за 1000 рублей старыми (до 1961-го) деньгами фисгармонию. Детей этих я описывать не стану. Скучно... Хотя почему бы и нет?.. Младшая, Валька, была толстая и сонная, она нынче – тоже инженер, и муж ее – инженер, имеет рационализаторские предложения. А старшая, Сонька, 1950 года рождения, в 1968 году унизила свою семью тем, что привела в дом пожилого лысого мужика, геодезиста-топографа, и сказала: «Это мой муж». Дядя Коля спихнул его с лестницы, и с тех пор Сонька замкнулась. Закончив школу с золотой медалью и пользуясь уроками фисгармонии, пошла работать в детский сад музыкальным воспитателем. Сначала она была неоправославной, потом вступила в секту христиан-баптистов, которую организовала творческая молодежь города К. – художники, артисты, скалолазы. Но секта распалась ввиду взаимонетерпимости и теологических разногласий среди ее членов, и как Сонька теперь живет, во что верит, я не знаю, мне неинтересно и придумывать неохота. В какой-то период моей жизни она мне чуток насолила, вот я теперь и мщу ей на этих страницах, пользуясь своим привилегированным положением автора посланий к тебе, Ферфичкин. Гипотеза: моя троюродная сестра возглавила группу «дзен», отколовшуюся от секты христиан-баптистов, и сделалась антисоциальным элементом, но не исключено, что она вышла замуж за друга моего детства Хрулева, отбив его у жены, и молодожены уехали на работу в Монголию, возвратившись оттуда с новенькими «Жигулями». Да она уже и старая, наверное, эта Сонька, ведь ей сейчас 1982 минус 1950 равняется 32 года. Нет, не старая...

...Австрийский город Вена! Мы с тобой, Ферфичкин, пока что никогда не бывали в австрийском городе Вене, отчего я не знаю, как назвать тот ресторан, в котором дядя Коля удивил тогда тамошнюю публику. Дядя Коля говорил, что это был «самый лучший ресторан австрийского города Вены».

1945 год. В самый лучший ресторан австрийского города Вены зашли два советских офицера. Победители, они благожелательно и спокойно оглядели это сборище жужжащее: хрусталь, серебро, крахмальные салфетки, декольте и драгоценности дам. Меж столиков цыган бродил, скрипку к уху прижимая.