Евгений Попов - Ресторан «Березка» (сборник)

И слава тебе, господи, что всего лишь три человека участвовали в этой запутанной истории. Ведь и у двух условно называемых «арбатских сволочей», и у Постоянной Дамы, и у швейцара пирожковой, и у самой пирожковой «Валдай» тоже имеются свои психологии, слабые места, амбиция, выверты, так что привести всех к одному знаменателю совершенно не представляется возможным. Ах, неужели конфликты неизбежны и мира в душах не будет никогда? О боже... И все-таки есть гуманизм! Есть даже в таких запутанных взаимоотношениях, и есть доброта, и есть ласка, забота, и есть – все! Есть гармония ! Мир гармоничен, утверждает Телелясов, и конфликты его не убийственны. Просто-напросто они в очередной раз напоминают нам о том, что плоть тленна и все мы когда-нибудь умрем. И только души – нет, никогда, ни за что...

– Нет, в самом деле – хоть какая-нибудь философская мысль пришла бы в голову, что ли! А то сплошные мелкие рассуждения об обыденных вещах и явлениях, сплошной «плюрализм субъективных идей». Но ведь дробная картина мира – цельна, и это не парадокс, и каждый, испытав это на своей шкуре, поймет, что я прав. И не спорьте со мной, не спорьте...

– Да никто с тобой, дураком, и не спорит, – сказал бармен бара «Севан», вытирая влажные от напитков руки ярким клетчатым платком. Грохотала поп-музыка. Бар работал вовсю. К напиткам подавали жареный миндаль. Было темно, накурено, весело.

Бармен бара «Севан» был лжец. Он рассказывал о себе следующее:

– что якобы он, будучи мелким клерком «Внешпосылторга», повел западного немца в русскую баню...

– купив за три рубля два березовых веника...

– что они выпили пива и он, будучи русским клерком, увлекся процессом колочения себя веником в парной...

– а западного немца сморило, и он из этой парной вышел...

– в моечной какой-то гражданин предложил немцу, не знающему русских обычаев, потереть ему, гражданину, спину...

– немец, ошалевший от пара, неправильно его понял...

– и был избит по подозрению в гомосексуализме...

– когда клерк, усталый, но довольный, вышел из парной...

– немец уже растирал кровь по лицу и верещал, верещал...

– клерка уволили, и он нашел свое место в жизни, поступив барменом в бар «Севан» и ничуть не жалея о лопнувшей карьере.

Он все врет. Никаким клерком он не был, а всю жизнь фарцевал около «Националя», пока не разбогател и не пристроился на солидное место в баре «Севан», что около магазина «Свет».

При чем здесь какой-то ничтожный бармен, которого, как сорную траву общества, надо с поля вон? Дело в том, что Телелясов на самом деле отнюдь и не думал про бармена и даже не говорил с ним. Персонаж думал про даму.

Он думал о том, что вот есть такая дама, которая думает о своем муже. Он думал о даме, думающей о муже так:

– О боже мой! Он просыпается в 7 утра, а в 7.05 от него уже пахнет финской колбасой сервелат, что дали на прошлой неделе «в заказе».

– Скромные думы дамы, уверяю вас, – думал персонаж, – совершенно не влияют на поступки их семейных взаимоотношений с мужем. Есть ли это трещина, которая, геологически расширяясь, приведет в конце концов к разлому, обвалу, катастрофе? Нет, это не есть трещина, ведущая к разлому, обвалу, катастрофе. Это – мелочь. Это – вкрапление. Это – составляющая и породообразующая. Из мелочей построена жизнь, мелочами же и крепится...

– Только мерзавец, целясь спать с женой, не примет на ночь ванну, скотина, оставляя это на завтра, негодяй! – думала дама. – Чтобы утром он, мытый и розовый, брился, фырча и мурлыкая, как кот, а потом, намазавшись автершейфом, надев чистую рубаху с белым воротничком, отправлялся куда-нибудь... Но это все ничего, я ведь люблю его...

Это все ничего, да только вот труд наш никуда не двигается. Персонаж Телелясов никуда не идет, хоть и на месте не стоит, как в сказках Афанасьева. Перечитать, что ль, для поддержки, модернистов? Кто помер, а кто и живой. Вот, например, Музиль Р. или ныне здравствующий прогрессивный товарищ Маркес. Да нет, все это совсем не то, не туда и не надо. Там все бряцает и трещит, возможно, потому, что сковано все, безжизненно, а у нас – дрожание и марево. Я, впрочем, не специалист. К тому же и перевод, оригинал недоступен ввиду полного незнания языков, а чего там поймешь в этом самом переводе? Ладно, отъехали в сторону, и если о чем охота поговорить, так и говори о чем-нибудь существенном, не паралитературном, насущном. Говори, Телелясов!..