Алекс Тарн - Боснийская спираль (Они всегда возвращаются)

Берл завел двигатель и, объезжая главную улицу и площадь, спустился к реке. Рассвет уже брезжил над восточным краем долины. Время сладких снов, самый подходящий момент. Остановив гольф на безопасном расстоянии от цели, он тщательно подготовил снаряжение, дважды проверив каждую мелочь: метательные ножи на предплечьях и на голени, нож-коммандо на правом бедре, запасные обоймы к глоку, глушитель к нему же, тавор с полным магазином и гранатой в подствольнике — за спиной. Впрочем, тавор, скорее всего, не понадобится… шуметь нам ни к чему. Винтовку Берл даже не стал собирать — не понадобится. Увлеклись резиденты, честное слово, увлеклись. Жаль, что придется выбросить такую хорошую игрушку.

Он вышел из машины и быстро пошел к дому, держа у бедра глок с навинченным глушителем. Как всегда в таких случаях, Берл ощущал необыкновенный подъем, злую и веселую обостренность чувств, утонченную обнаженность каждого нерва. Ему казалось, что взгляд его способен проникать сквозь стены, не говоря уже о негустом предрассветном сумраке; слух улавливал мельчайшие шорохи; ноздри раздулись, как у охотничьей собаки; мозг работал ясно и быстро, безупречно обрабатывая окружающую картину; мышцы постанывали в ожидании действия. Он превратился в сгусток адреналина, в совершенную, не знающую сомнений машину убийства.

Перемахнув через ограду, Берл перебежал к ближнему дереву и осмотрелся. Все было тихо; даже птицы еще не думали приступать к своему утреннему концерту. Дом высился перед ним, молчаливый и сонный в покрывале утренней росы. Во дворе стоял раздолбанный армейский джип со странной эмблемой: белая рука на черном фоне, сжимающая белый же, расширяющийся к концу меч-ятаган. Берл заглянул внутрь, чтобы застраховаться от возможных неожиданностей: а вдруг там кто-нибудь дремлет? Нет, джип был пуст, если не считать груду амуниции, громоздящуюся на заднем сиденье: пыльные бронежилеты, каски, автоматные рожки и картонные пачки с патронами. То, что все это хозяйство было столь беспечно брошено во дворе, свидетельствовало о том, что обитатели дома пребывали в полнейшей уверенности, что ни одна живая душа не осмелится даже приблизиться к ним на расстояние прямого взгляда. Это не могло не порадовать Берла.

Может, они и входную дверь не запирают? Зачем тогда в окошко лазить? «Остынь, приятель, — одернул он сам себя. — Охолони чуток. Наглеть-то не надо. Войдешь, как и планировал, через кухню».

Берл осторожно обошел дом. Ставень кухонного окна поддался сразу; еще минута ушла на проделывание аккуратного отверстия в стекле. Просунув внутрь руку, Берл бесшумно растворил окно и, подтянувшись, одним длинным кошачьим движением оказался в кухне. Дом по-прежнему молчал, но — особым, спящим, обитаемым молчанием. В горнице горел свет: похоже, дали электричество… «В самый раз», — весело подумал Берл и выглянул из кухни.

За столом сидел человек в камуфляжной форме без знаков различия и спал, положив голову на руки. Автомат Калашникова со вставленным рожком стоял рядом, прислоненный к стулу.

— Надо же, какой бдительный! — восхитился Берл. — Спит-спит, но оружие при себе держит. Надежные у них сторожа…

Он сунул глок за пояс, сделал два длинных шага и, встав за спиной у спящего, тихонько потряс его за плечо.

— Эй, бижу, просыпайся, — прошептал он ему на ухо. — Подними немножко голову, а то мне так неудобно.

Человек разлепил веки и недоуменно приподнял со стола кудлатую со сна башку. Быстрым движением обеих рук Берл свернул ему шею. В тишине горницы раздался только негромкий хруст и какой-то придушенный писк. Так пищит рыба, когда рыболов, чертыхаясь, вытягивает из нее вместе с внутренностями глубоко заглоченный крючок.

— Спасибо, бижу, — благодарно прошептал Берл, осторожно укладывая на стол неестественно вывернутую голову. — Приятно иметь дело с такими гостеприимными хозяевами.

Последние слова он бормотал, уже поднимаясь по лестнице наверх.

Так. Две комнаты слева, две справа и кладовка. Начнем, как и положено, справа, уж больно там храпят. Дверь в комнату была приоткрыта; внутри на походных раскладушках спали двое. Берл не стал их будить — зачем домать людям кайф? Предутренний сон самый сладкий. Оба умерли мгновенно и безболезненно. Нож Берл оставил в комнате, чтобы не пачкать кровью ножны… потом помоем, главное — не забыть… Теперь следовало действовать быстро, ибо тишина после резко прервавшегося храпа могла встревожить остальных. Держа перед собою тавор, он толкнул дверь напротив. Пусто. Пусто? Как же так?.. Уже чуя недоброе, он снова рванулся направо… никого!