Алекс Тарн - И возвращу тебя…

Последним упал высокий «актер» в светлой безрукавке — сполз на землю по лакированному боку своей машины, удивленно раскрыв рот и глядя стекленеющими глазами на новую, невидимую живым сцену. Берл подошел к нему, сочувственно покачал головой:

— Ничего личного, бижу. Актер из тебя, прямо скажем, хреновый, но пулю ты получил не из-за этого. Хотя, как знать, как знать…

Сторож лежал у входа в барак, прикрывая голову руками.

— Эй, отец! — позвал его Берл по-арабски. — Вставай, война кончилась. Переходим к стадии мирных переговоров.

Старик не двигался. Берл наклонился и перевернул его на спину. Бедняга был мертв. Беспорядочная бандитская стрельба зацепила его в висок — намеренно или ненароком — кто теперь узнает?

— Ну вот… — сказал Берл с досадой. — В кои веки думал кого-то в живых оставить. Даром, что отпуск, а трупов не меньше, чем на работе… Ну, извини, бижу, если сможешь. Хотел тебе все это добро презентовать, да, видать, не судьба.

Он оттащил тело в сторону и загнал «бумер» в склад, опрокидывая по дороге стеллажи с электронными мозгами «машин удачи». Ну, вот и все. Теперь еще одна граната и — точка, конец аттракциона. Берл прижался снаружи к стене барака и дождался, пока взрыв, прихватив с собой бензобак, высунул в ночь длинный огненный язык. Еще минута, и весь склад вспыхнул, как спичка.

Берл быстро вернулся к «фокусу» и, объехав горящий «лендровер», вырулил на грунтовку. Следовало торопиться. На выстрелы в этом районе, близком к бандитскому Дженину, никто не обращал особого внимания. Но горящий склад — совсем другое дело… еще вышлют, чего доброго, пожарную машину — разбирайся с ней потом. На сегодня трупов вполне хватало. Только вот — где же напарник? Берл продвигался медленно, не включая фар. Окна он оставил открытыми и поэтому сразу услышал тихий Колькин свист. Берл остановил машину. Колька немедленно возник из темноты и плюхнулся на сиденье, переводя дух.

— Что такое, Коля? — невинно спросил Берл, включая огни и резко беря с места. — Или запыхался? А все почему? А все потому, что по утрам не водку пить надо, а наоборот, заниматься гимнас…

— Где Рашид? — перебил его Колька.

— В багаже. Кстати, что с засадой? Что-то я пальбы с твоей стороны не слышал. Неужели никого не оставили?

— Оставили… Из джипа двоих высадили в начале грунтовки. Как ты и говорил, снайперы. Один даже с «макмилланом».

— Ну и?..

— Ну и… все. Кончил я их обоих, ножиком, чтоб не шуметь… — просто ответил Колька. — Дай на Рашида посмотреть.

— Нет, — сказал Берл твердо. — Сначала отъедем подальше. Нам еще машину сменить надо. Вот тогда и посмотришь. Четырнадцать лет ждал, подождешь еще четверть часика.

Сменная машина ждала их на большой публичной стоянке неподалеку от Пардес-Ханы. Распахнув багажник «фокуса» и отступив в сторону, чтобы дать Кольке возможность получше рассмотреть пленника, Берл уже открыл было рот, чтобы спросить — «ну как, он самый?» — но вопрос замер у него на кончике языка. Чтобы получить ответ, хватало одного только взгляда на побелевшие костяшки колькиных рук, на закушенные губы и на тусклый, темный отблеск в обычно прозрачной голубизне глаз.

— Ну что, Рашид, как дела?

Дук-дук… дук-дук… стучат колеса тяжелого грузового поезда. По рельсам, по рельсам, вперед, вперед, в черную глухоту ночи. Или это не поезд? Конечно, не поезд… это кровь стучит в висках, больно отдается в затылке. Дук-дук… дук-дук… Рашид попробовал разлепить веки, тяжелые, словно раздвижные двери товарных вагонов, и не смог. Чем это его так накачали? Жаль, прихода не помнится. Если был он настолько же хорош, насколько тяжел отходняк, то ай да люли… дело стоит того…

— Эй, Рашид! Кончай спать! Невежливо это — в гостях дрыхнуть. Смотри, обидишь хозяев.

Голос доносился откуда-то издалека, проталкиваясь к нему, как шустрый карманник сквозь рыночную толпу. Рашид потряс головой и застонал. Колесный стук в висках смешался, раскололся на тысячи мелких острых осколков, заколотился в черепные кости, отзываясь острой режущей болью.

— Больно головушке? — участливо спросил тот же голос. — Могу тебя вылечить, только глазки открой. Вот тут водочка тебя ждет холодненькая, огурчик…

О водке даже думать не хотелось, но похмельный опыт напоминал о другом. Тут хоть что выпьешь, хоть мочу гнойную, лишь бы эту страшную боль перебить. Рашид замычал и хотел вслепую протянуть руку за стаканом, но рука не послушалась. Что за черт? Он сделал неимоверное усилие и, разлепив веки, скосил глаз туда, где, по всем расчетам, должна была находиться правая рука. Вот так сюрприз! Рука-то оказывается, ни в чем не виновата… просто она, бедняжка, привязана… накрепко примотана к ручке кресла… как, почему? Ну-ка, ну-ка… напрягайся, Рашидик, вспоминай. Что у тебя такое произошло сегодня?