Александр Тарнорудер - Ночь - царство кота

Церемония была назначена на сороковой день со смерти Анубиса. Его мумию положили в саркофаг, и в течение ночи, все, кто хотел, могли прийти и полюбопытствовать. С наступлением темноты жители Бубастиса с факелами из дерева акации и авокадо стали стекаться к Храму Великой Убасти. Они бросали факелы на землю при входе в Храм, так что там скоро образовался огромный костер, освещавший внутренний двор. Треск пламени временами заглушал пенье флейт и систр. Внутреннее пространство Храма постепенно наполнялось всевозможными дарами, а также фигурками котов и кошек, принесенными Анубису, чтобы ему не было скучно в загробном царстве. Служители Храма следили, чтобы пламя не повредило мумии. Осоркон со своей свитой появился под утро, когда от огня остались лишь красно-черные переливы головешек. Юсенеб, как и прежде, держался по правую руку Фараона. Ему предстояло попросить Великую богиню и защитницу Египта окончательно принять к себе душу Анубиса.

Четыре светильника со священной акацией.

Четыре воина с факелами из дерева авокадо.

Четыре флейты и четыре систры.

— Мать богов, Одна и Единственная, — произнес Юсенеб.

Свод Храма исчез и лестница света затопила все своим сиянием. Пламя акации столбами поддерживало лестницу, пламя авокадо вилось по перилам причудливыми змеями. Два льва и две львицы склонились перед ним по сторонам лестницы, приглашая в путь наверх. Пение эоловых арф наполняло пространство печальными переливами, дополняемыми флейтами. В них звучали слова старинного заклинания, рефреном повторяющимся на каждой ступени:

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, в священной ночи, когда повержены враги его.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов в эту ночь.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов на нашем празднике.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, да осветится лучами Солнца его саркофаг.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, когда мы процессией встречаем души умерших.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, когда делаются приношения Богам, и решают они кого принять, а кого забыть.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, которые всегда присутствуют среди нас.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов, и каждый из них уничтожит врагов и уничтожит зло.

— Слава Тоту, несущему слово Осириса, наперекор врагам его, прославляющему слово Осириса в присутствии Девяти богов.

Пара львиц неспешно шествовала перед ним, пара львов замыкала процессию. И не было ничего сущего. Исчез Храм и свита. Свет и звуки систр заполняли Вселенную, на вершине которой восседала котоголовая Убасти. Она протянула львицам свои руки, и те, блаженно урча, растворились в божественном свете. Львы, потершись гривастыми мордами о ноги Богини, бросили на нее последний взгляд и тоже исчезли. Свет и любовь коснулись головы Анубиса, свет и любовь шершавого языка матери на голове, свет и любовь ее зубов на загривке, свет и любовь ее соска, наполненного молоком.

Юсенеб очнулся от глубокого обморока после того, как ему плеснули в лицо холодной воды. Возвращаться в стан живых не хотелось, слишком глубоки были любовь и покой по ту сторону. Рассветные лучи постепенно заполняли Храм светом. Саркофаг с Анубисом давно покоился в предназначенной ему гробнице, и без божественной души любимого кота Фараона старое тело представляло собой лишь никому не нужный мешок с костями, дававшими о себе знать при каждом неосторожном движении. В Храме кроме него был лишь Хори, по приказу которого слуги подхватили его на руки и усадили в подоспевшие носилки.