Александр Тарнорудер - Ночь - царство кота

— Гасите свет! Все гасите свет…

Факелы с шипением гасли, а зазевавшихся нетерпеливо понукали. В минуту город погрузился в темноту, и лишь краешек луны обещал снисхождение. В храм зашли четверо одетых черными котятами детей и преклонили головы перед золотой статуей:

Дети выбежали из Храма с ярко горящими факелами. Они зажгли факелы тех, кто стоял ближе всех, те, в свою очередь, передали огонь следующим, те еще дальше, и постепенно разгорающаяся огненная река начала все быстрее разливаться по темным улицам города. Огни отражались и плясали в зеркальной воде каналов, сверкали в глазах, блестели на золоченых усах кошачьих масок. Дневное веселье, передохнув, вновь набирало обороты. Хори с трудом проталкивался сквозь толпу, тут и там образовывались кружки с кострами внутри, вновь прибывшие бросали в костер свой факел и должны были прыгнуть через огонь под крики и насмешки окружающих. Он не замечал никаких признаков ни девчонки, ни клоунов. Смех и веселье царили повсюду, лилось вино и пиво, жертвенное мясо еще только ожидало своей огненной участи. Хори проходил мимо шатра с мерцающим светом внутри, как вдруг из-за занавеса показалась рука и потянула его внутрь. Знакомая девочка, с подведенными ярко красными губами и подведенными сажей бровями, казалась сейчас даже старше, чем Нинетис. За ее спиной в свете десятков маленьких лампадок переливался опаловый шар, полый внутри.

— Сын Осириса, ты все-таки пришел…

— Что ты хочешь от меня?

— Я? Ничего. Это ты пришел сюда.

— Кто ты?

— Прорицательница, разве не видно. Я помогаю сделать все приготовления, а дальше ты уже сам.

— Какие приготовления?

— Предсказательный сосуд у меня есть, — девочка кивнула на опаловый шар, — а чернила, чтобы задать вопрос, тебе придется приготовить самому.

— Но я не знаю, как это сделать.

— Так для этого я и здесь. Начнем? А то у меня и другие клиенты есть.

Других клиентов Хори что-то не замечал, но девчонка его заинтриговала.

— Ладно, давай…

— Тогда положи деньги вон туда, — она показала на знакомого кота, — чем больше положишь, тем точнее предсказание.

Хори засмеялся, и погрозил ей пальцем.

— Да клади сколько хочешь, только потом сам прибежишь, если что непонятно будет, сам деньги будешь совать, а я не возьму.

— Почему?

— Нельзя.

Хори бросил коту четыре золотые монеты.

— А ты расщедрился, — похвалила девочка, — четыре золотых.

— Как ты узнала?

— По звону. Я с детства хожу, в кота деньги собираю, сколько ни бросишь, могу сказать, только если монеты знакомые.

— А зачем тебе это?

— Как зачем, я этим зарабатываю.

— То есть как зарабатываешь?

— А очень просто, кинет кто-нибудь горсть монет, да так, что мне не видно, а я все равно знаю, сколько он кинул, нарочно в сторону смотрю. Я ему говорю: хочешь, если я угадаю, сколько кинул, то добавишь еще столько же, а нет, я тебе все верну?

— И что, находятся, кто играет?

— Да большинство играет, думает легче легкого обратно деньги получить, и азарт, конечно.

Хори снова рассмеялся.

— Значит так, — девочка взяла опаловый шар и сняла крышку, — видишь там зеленые листья? — Возьми ото всех понемножку. Сначала окопник, потом мята, и, наконец, салат латук. Нож здесь, все мелко-мелко нарежь и раздави в ступке. Теперь можешь добавить каплю масла оливы, и все готово.

— Так просто?

— Еще не все, возьми эту палочку и полученной смесью напиши вопрос на внутренней стороне шара.

— Какой вопрос?

— Какой-какой, спрашивай, что ты хочешь узнать.

— Я думал, ты мне сама все скажешь.

— Я же тебе сразу сказала, я только помогаю сделать приготовления, а ответ тебе даст Убасти, или какой-нибудь другой бог. Кого спросишь, тот и ответит.

Хори задумался, он совсем не знал, ни что спрашивать, ни кого спрашивать. Был у него, конечно, главный вопрос, но он боялся его задавать: станет ли он Фараоном Египта? Лучше спросить что-нибудь попроще, например: как там дома, в Гераклеополисе? Если сработает, узнаю, что с отцом, он как-то странно говорил, что ему не долго осталось жить, а сам здоров — быка может съесть, и войны никакой нет, Египет силен, как никогда. Ну а не получится, приду и подниму на смех эту самозванку.