Юрий Рогоза - Музыка для богатых

– Я пойду отгоню машину куда-нибудь, – сказал сегодняшний Никита. – Может, рядом стоянка есть…

– Боишься, что угонят? – спросила Полина.

– Нет. Просто иначе обязательно соседи набегут. А я не хочу никого видеть. Кроме тебя…

– Я тоже, – вдруг очень тихо, но твердо произнесла рыжеволосая девушка. И, как ребенок, закусила губку. Словно испугалась, что сказала что-то, за что ее могут наказать…

Стоянку Никита нашел сразу же, прямо рядом с ближайшей многоэтажкой. А когда вернулся, Полина, стянув облако волос резинкой, уже протирала влажной тряпкой дощатый стол.

– Извини, я не знала – можно, нет… Но здесь так пыльно… Я только стол! – поспешно добавила она.

– Стол – это правильно. Актуально… – улыбнулся Никита, чувствуя что-то совершенно новое для себя – радостное, а главное, абсолютно правильное устройство мира оттого, что в его доме убирает его женщина. Хотя дом был ветхим призраком из прошлого, а никаким не домом, а женщина – совсем не его женщиной…

Он выставил на уже чистые, хоть и серые от времени, доски бутылку «Moet & Chandon», банку черной икры, масло и кирпич бородинского хлеба. Безошибочно вспомнив ящик, нашел свечи – те пожелтели и чуть изогнулись от времени и духоты, но все же дождались времени, когда их зажгут для красоты и интимности, а не когда выбьет пробки…

Им было хорошо и уютно.

– Ты – потрясающий, Никита… – снова чуть порозовев, сказала Полина.

Она ела икру аккуратно и не скрывая удовольствия, без притворного равнодушия, а от шампанского каждый раз дивно жмурилась, на секунду закрывая глаза.

– Ты это, конечно, сам знаешь… Но я о другом. Ну, не о том, что ты красивый, талантливый, сильный…

– А о чем? – улыбнулся Никита.

– Ты знаешь, как правильно жить, – Полина сказала это так значимо, что Никита даже протрезвел, вернее – улетучилась та серебристая легкость, ради которой, собственно, и пьют шампанское.

– Ты это серьезно?

– Да. Ты зарабатываешь деньги своим трудом и талантом. А тратишь на то, что действительно дарит радость. Тебе и тем, кто рядом. Это так здорово. Люди, они ведь совсем по-другому живут, бездарно и неправильно… Или нищенствуют, или наоборот – по-звериному зарабатывают миллиарды, но не умеют купить на них даже обрывочек счастья…

«Лекции она у Циммершлюза брала, что ли?» – поразился Никита. А пока думал, что ответить, девушка заговорила снова.

– Я тебя, кстати, так и не поздравила, – она подняла бокал. – С днем рождения…

– Спасибо… Но как ты узнала? – поразился Никита.

– Интернет, – пожала плечами Полина. – Желаю тебе любви и счастья…

От удивления Никита даже не почувствовал вкуса шампанского.

– А обо мне что, пишут в Интернете?!

– Конечно, – девушка улыбнулась. – А то ты сам не знаешь!..

Никита не знал. Он умел пользоваться компьютером, но не понимал, зачем люди часами сидят перед пластмассовым окошком в виртуальный мир, вместо того чтобы выйти в настоящий, живой. Циммершлюз, кажется, был единственным, кто относился к этому так же.

– Погоди, не сбивай меня. – Полина сунула руку в сумочку, вынула большой, почти квадратный, футляр из дорогого глянцевого картона и протянула его через стол Никите. – Вот. Пусть они отсчитывают тебе очень счастливые минуты…

Прежний Никита, открыв футляр, вполне мог потерять дар речи и, покраснев, дебильно замычать. Нынешний просто растерялся.

В футляре лежали часы. Крепкий стальной корпус, крупные бледно-зеленые от фосфора стрелки, черный фон, серебристые крылышки-эмблема в центре, упругая кожа убитого крокодила. Самый правильный хронометр в мире. Никита не собирался покупать себе часы, но если бы вдруг решил, то из тысячи самых элитных брендов выбрал бы именно эти. Вот только как об этом догадалась рыжеволосая тольяттинская девочка, если он сам сформулировал это лишь сейчас?.. И что она продала, чтобы их купить? Родительскую квартиру? Прабабушкину бриллиантовую брошь? Собственную почку?

– Я знаю, говорят, дарить часы – это к расставанию, но я в такие глупости не верю… И потом, это «Брайтлинг». А у них рекламный текст знаешь какой? “Брайтлинг” для “бентли”»!.. Вот я и подумала: «бентли» у тебя есть, а «Брайтлинга» нет. Как-то неправильно получается… А тебе что, не нравится?..

– Я буду носить их всю жизнь, – твердо и просто сказал Никита. И тут же почувствовал, как Полина замерла от испугавшей ее значимости этих слов, от того, что ей так хотелось в них верить, но именно верить она боялась…