Энтон Майрер - Однажды орел…

— Не волнуйся, Дев, больше выдержки, — тихо сказал поравнявшийся с ним Дэмон, но сержант лишь бросил на него сердитый взгляд и ничего не ответил.

Вот они прошли мимо разбитого танка, яркая маскировочная краска на котором почернела, обуглилась, вспузырилась; мимо сгрудившихся вокруг полевых кухонь солдат французских колониальных войск; мимо остатков разбитых повозок и больших груд стреляных гильз от орудийных снарядов. Дэмон сознавал, что идет слишком быстро, но сбавить темп и идти медленнее не хотел и не мог. Сейчас, когда они оставляют позади линию фронта, этот неприцельный обстрел совсем некстати. «Могут многих убить, мерзавцы проклятые», — пробормотал он, вздрагивая от оглушительного взрыва в лесу справа. Он испытывал гнев и страх и был чрезвычайно обескуражен. Верховное французское командование не воспользовалось возможностью, которую давало наступление на Суассон, оно не удосужилось даже попытаться продвинуться к Газошу, чтобы захватить в клещи немецкий клин. Передовые взводы продержались на горах двое суток и дождались, пока артиллерия Брюхмюллера наголову разбила их. Позднее помрачневший подполковник Колдуэлл сообщил Дэмону, что к Форэ-де-Рец никаких резервных дивизий не посылали, — следовательно, благоприятную обстановку не использовали; что командование, по-видимому, решило ликвидировать выступ фронтальным ударом, то есть просто оттеснить немцев к Роншеру, Феран-Тарденуа, Марёй.

Дэмон уставился на своего командира с недоверием:

— Фронтальным ударом? Но ведь такой удар — полнейшее безумие! Это будет чистейшая мясорубка, а противник получит возможность улизнуть.

— Боюсь, что так оно и будет. — Колдуэлл крепко сжал губы, в его глазах появились злые искорки. — Не использовать возможность — это значит навсегда потерять ее! — Он раздраженно ударил тростью по ноге. — Подобного шанса у нас уже не будет!

Справа, в лесу, взорвался еще один снаряд. За взрывом последовало душераздирающее ржание, а потом захлебывающийся визг, от которого леденела кровь. Дэмон невольно остановился и замер как вкопанный. Из кустов выскочила лошадь, волоча за собой постромки, уцелевшую часть разбитого зарядного ящика и какую-то странную, как показалось Дэмону, связку мешочков. Лошадь упала, снова с усилием поднялась и, продолжая громко ржать, неистово закружилась на одном месте. Из ее ноздрей падала на землю кровавая пена. Теперь Дэмон разглядел, что за лошадью волочились вовсе не мешочки, а выпавшие из ее разорванного бока внутренности. Скованный ужасом, Дэмон продолжал смотреть на несчастное животное. В этот момент раздался выстрел, лошадь упала, судорожно подергала ногами и замерла. Дэмон повернулся на звук выстрела.

— Кто стрелял? — сердито спросил он.

— Я, — ответил Девлин. Он все еще держал приклад винтовки у плеча.

— Дев, но ведь в лесу люди…

— А мне наплевать, пусть в этом лесу будет хоть все население мира! — раздраженно ответил Девлин. — Там может быть даже сам Фош или этот проклятый мясник Бенуа… — Он неожиданно замолчал и, опустив винтовку, провел но лицу тыльной стороной руки.

Дэмон открыл рот и хотел что-то сказать, но воздержался. Он чувствовал, что должен был сказать что-то, но в этот момент так и не смог найти нужных слов. Склонив голову, он быстро пошел вперед, вздрагивая от каждого нового разрыва снаряда и стараясь не слушать криков и стонов Соренсона.

У них бифштексы. Обваленные в сухарях и зажаренные на сковороде бифштексы. Пятьдесят порций бифштексов для пятидесяти человек. Но от пятидесяти человек теперь осталось только шестнадцать. Когда Дэмон откусил первый кусочек, челюсти заныли так, что некоторое время он не мог жевать. В руке у него наполненный до краев горячим кофе футляр от фляги. Кофе расплескивается, обжигая пальцы дрожащей руки, но Дэмон не замечает этого. Пища. Первая за пять дней горячая пища; первый, по правде говоря, настоящий прием пищи. Вид овальной миски у него на коленях с несколькими порциями бифштекса, предназначенными тем, кого уже не было в живых, вызвал в нем глубокое чувство негодования и гнева. Насколько же порочной должна быть система, при которой вот так хватают людей и бросают их в ужасную бойню, на верную смерть и муки от голода; система, которая не позволяет действовать в соответствии с самыми простыми, самыми элементарными принципами ведения войны. Дэмон чуть было с досады не забросил блюдо и кружку в кусты, но постепенно успокоился и продолжал жевать, стараясь не думать ни о чем, кроме вкусных бифштексов и приятно согревающего желудок горячего кофе.