Энтон Майрер - Однажды орел…

Позади них с грохотом разорвалось что-то, ударившись о ствол дерева. В воздухе вокруг засвистели осколки. Небольшая группа беглецов переполошилась. Притчард вспомнил строки устава: «Не могут быть оправданы симуляция или трусость на поле боя. Начальник обязан прекратить их любыми средствами, которые быстрее всего приведут к цели, всегда имея в виду, чтобы их применение не привело к еще более худшим результатам». Параграф 23.

— Я кому говорю? Назад! — Ему пришла в голову мысль, что он мог застрелить кого-нибудь из них, прямо сейчас, вот так, как сказано в уставе. Эта мысль напугала его, ведь предохранитель его карабина спущен. — Пошли, пошли, черт вас возьми… Да ну же, двигайтесь! — Он медленно поднял карабин, держа палец подальше от спускового крючка.

— О нет, нет, не-стреляйте, капитан, — подняв руку, в испуге вскрикнул жирный солдат-коротышка с толстыми губами. — Нет, не надо, не стреляйте, пожалуйста!..

— Тогда отправляйтесь! Там ждут, надеются на вас, на всех нас… — Теперь он подталкивал их, как воспитатель подталкивает непослушных ребятишек, попавших под дождь во время прогулки. — Давайте, давайте, двигайтесь побыстрее.

Навстречу им из темноты, пошатываясь, держась рукой за голову, шел человек. В прерывистом, трепещущем свете ракет они увидели, что одна сторона его лица и горло блестят от залившей их крови. Он бросил на них полный муки взгляд и побрел дальше. Увидев раненого, беглецы снова потеряли присутствие духа. Сухопарый солдат, первым заговоривший с Притчардом, пробормотал что-то и попятился. Притчард схватил его за рабочую куртку и встряхнул.

— Ты куда, гадина, собрался? — с яростью зашипел он. — Да ты знаешь, что в сотне ярдов внизу по тропе проходит еще одна линия обороны. Им приказано стрелять в любого движущегося человека. В любого! Так что можешь идти, если хочешь…

Но и это не подействовало. Дрожа от страха, солдаты с ужасом смотрели на него. Последние остатки мужества покинули их.

— Ну хорошо же, черт с вами со всеми! Идите куда хотите! — со злобой крикнул он. — Не нужны вы мне, никому не нужны такие негодяи, сукины сыны… Хотите остаться здесь, чтобы быть убитыми? — с презрением бросил он им, поворачиваясь, чтобы уйти на передний край. — Хорошо, оставайтесь, и пусть вас всех здесь перебьют. Вы только подумайте, что скажет Печальный Сэм, когда узнает об этом…

Они потащились за ним. Невероятно! Спотыкаясь, они плелись за ним в грохочущую, пугающую темноту. Теперь он олицетворял для них безопасность — вот в чем было дело. Они не хотели, чтобы он ушел от них. А может, они идут потому, что он произнес имя Дэмона?

— Вот и хорошо. Это уже гораздо лучше, — проговорил он вслух, но слова его потонули в оглушительном грохоте артиллерийской стрельбы.

Передний край был похож на какой-то дьявольский пляж, на котором все кипело: озаренный фейерверком, кострами, с фигурками людей, прыгающих и орущих в приступе жуткого веселья. Пока они бежали, на них оборачивались, и лица смотрящих были злыми, полными безмерного изумления. Притчард услышал, как кто-то злобно выругался им вслед.

Наконец они подбежали к своим окопчикам, спрыгнули в них. Толстый солдат начал лихорадочно шарить вокруг в поисках винтовки. Высокого роста бородатый солдат в сбитой набок каске что-то крикнул им.

— Ты здесь старший? — заорал на него Притчард. — Ты отвечаешь за это отделение?

— Так точно. Эти идиоты убежали от меня…

— А почему ты не вернул их? Теперь смотри сам, я больше не собираюсь гоняться за ними…

— А вы не останетесь с нами? — спросил его сухопарый солдат.

— Ты что, думаешь, мне больше нечего делать? — Но лицо парня, такое умоляющее, тронуло его. Солдат явно испытывал угрызения совести. — Я еще вернусь! — крикнул Притчард. — А вы пока держитесь крепче.

Радостно возбужденный, он круто повернулся и, низко пригнувшись, побежал на командный пункт.

«Я заставил их подчиниться. — Мне это удалось! — с гордостью думал он. — Я пошел и привел их обратно. Это что-то значит…»

Неожиданно он осознал, что лежит на земле, на боку, растянувшись во весь рост. Почему он упал? Притчард попробовал поднять руку и оттолкнуться от земли, по не смог. Он не ощущал никакой боли. Это хорошо. Идиот, должно быть, он споткнулся о корень! В этом нет ничего удивительного, здесь так темно…

В следующий момент он почувствовал, что по его телу течет что-то теплое. К горлу подступила тошнота. Перед глазами закружились сияющие лучи и пятна. Он медленно подтянул назад левую руку и нащупал на боку глубокий влажный разрыв. Очень глубокий. Ранен. На него медленно нахлынуло безграничное изумление, сразу же уступившее место испугу.