Энтон Майрер - Однажды орел…

— Не беспокойтесь, Дик, — прервал его Дэмон. — Действуйте решительнее… и знаете что, запишите, я продиктую. — Закрыв глаза, он, импровизируя, экспромтом, продиктовал текст боевого приказа.

— Сэм, я не думаю, что люди Вильгельма способны на сколько-нибудь серьезные действия, — озабоченно заметил Дикинсон. — К тому же ночная атака…

— Все будет в порядке. Вы только скажите им, чтобы они наделали побольше шума: японцы падки на эту старую приманку. Если им удастся оттянуть на себя хоть немного сил с берега реки, это уже помощь.

— Но двадцать два тридцать… Сможете ли вы подготовиться к этому времени?

— Конечно, — оживленно ответил Дэмон. — Мы уже несколько часов как готовы. Я уверен, все пройдет хорошо, Дик. Вы только действуйте решительнее. К двадцати одному тридцати или около этого пошлите нам шестьдесят мин для минометов, хорошо? Мы прорвемся на широком фронте, можете не сомневаться.

Дэмон передал трубку Мейгсу. Вот так! Прямое невыполнение приказа. Нет, фактически еще хуже: он выдумал приказ, он незаконно взял на себя командование. Ложные заявления, неповиновение, мятеж, насколько он понимает все это. Ну что ж, пусть так. Достаточно, хватит! Эта бессмысленная бойня должна быть прекращена прежде, чем они все свалятся с ног или будут убиты. В течение многих и многих лет он был хорошим солдатом, исполнительным и послушным подчиненным, а теперь больше не может. К чертовой матери! Если эти молодые ребята — небритые, грязные, больные, напуганные — могли все эти ужасные дни лезть на японские пулеметы, то и он может ради них подставить под удар свою изменчивую карьеру. Это не так уж много.

— Ну что ж, — сказал он вслух. — Приказ слышали? Действуем как запланировано. «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг». [70] Сигнал адмирала Нельсона английскому флоту перед началом Трафальгарского сражения в 1805 году. — Прим. ред.

Фелтнер лишился дара речи. Бен яростно чесал пальцами свою наголо остриженную голову.

— Черт возьми, Сэм! Ты, кажется, влез в это дело обеими ногами, правда?

Дэмон кивнул.

— Они тебя так шугнут обратно в Сан-Франциско, что от тебя всю дорогу только дым будет валить.

— Возможно.

Бен беззвучно расхохотался:

— Вот это да! Ты такой же непослушный ребенок, как и я. Все время хочешь быть дисциплинированным, степенным, живущим по уставу, но у тебя ничего не получается. Ты просто сумасшедший.

— Да, сумасшедший, — согласился Дэмон.

— Думаешь, нам это сойдет с рук?

— Сойдет, если Уэсти не начнет снова командовать. И если мы переправимся.

— Да, все будет зависеть от этого, верно? — Бен встал, надел каску, сдвинул ее до самых глаз. — Итак, все готово к операции «Смерть».

— Не называйте ее так, подполковник, — запротестовал Фелтнер.

Бен подмигнул ему с серьезным видом:

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, дружище…

Молчаливые джунгли угрожающе прижались к земле. Ждать осталось недолго. Еще десять минут. Скоро люди начнут умирать только потому, что он принял такое решение. К черту это, сейчас нельзя думать так. Думай о другом. Все должно пройти как задумано. Пусть оно висит на волоске, все равно должно получиться. Должно. Перед началом Дэмон подвесил к кольцам плечевых ремней две ручные гранаты, закинул за спину «спрингфилд», собрал всех находившихся поблизости офицеров и сержантов — ни для чего иного времени не оставалось — и откровенно сказал им: «То, что мы собираемся предпринять, дело нелегкое. Я не любитель дешевых и громких фраз. Но это наш единственный шанс. Судьба каждого солдата в бригаде зависит от того, что мы обязаны сделать это. И мы сделаем. Все».

Наверху, там, где река была уже, началась перестрелка, небо за лесом осветилось мерцанием отдаленной ракеты. Дэмон тревожно смотрел на противоположный берег. Это могло насторожить боевое охранение на том берегу, но игра стоила свеч. Может быть, эта стрельба оттянет туда часть сил противника. Ему показалось, будто его голова куда-то плывет: головокружение здесь, во влажном мраке, стало сильнее. Малярия давала знать о себе все больше и больше. Да. Руки его тряслись, и весь он обливался потом. Но он не должен свалиться. Нельзя!

Минуты казались теперь такими длинными: весь день, пока они оснащали лодки веревками, а саперы и подрывники с медлительной осторожностью подносили бревна и доски для настила переправы, время мчалось быстро, как на скачках. Теперь же оно тащилось возмутительно медленно. Солдаты в пулеметном гнезде позади него возбужденно перешептывались. Может, японцы и заподозрили что-нибудь, но они ничем не показывают этого. Головокружение, ощущение падения куда-то вниз усилилось, появилась тошнота. Дэмон стиснул зубы, сцепил руки под подбородком. Он сам напросился, сам организовал и привел в действие эту операцию, плохо это, хорошо ли, но теперь ничего не остается, кроме как довести ее до конца.