Энтон Майрер - Однажды орел…

— Генерал, я хотел бы доложить вам один план, — торопливо произнес Дэмон.

— Что? Хорошо, поедем вместе со мной. Дик, что слышно от Коха?… Как у него дела?

— С четырнадцати ноль-ноль обстановка существенно не изменилась, сэр… Я только что получил донесение от «Зенита», — продолжал он сосредоточенно. — Они сообщают, что определенна могут выделить нам те два бронетранспортера, если мы сможем использовать их во взаимодействии с третьим батальоном четыреста шестьдесят восьмого полка на восточном конце взлетно-посадочной полосы…

Уэстерфелдт рассеянно кивнул. Его взгляд остановился на колонне раненых; наблюдая за ними, он потирал губы руной. Он ссутулился, кобура с пистолетом опустилась почти до колена, ее нижняя часть была залеплена грязью.

— Да, да, я думаю, мы так и сделаем. Надо будет посмотреть…

— Генерал, — повторил Дэмон, — я подготовил план, который мне хотелось бы доложить вам, если будет позволено. План переправы через Ватубу.

Уэстерфелдт отер пот с лица и недоуменно уставился на Дэмона.

— Вброд через нес не переправиться.

— Я знаю, сэр…

— А переправочных средств нет, нет никаких лодок, Сэм. Я пытался добыть что-нибудь в корпусе, пытался связаться с австралийками…

— Мы отыскали четыре туземных каноэ в хорошем состоянии, — перебил его Дэмон. Наблюдая за выражением лица Уэстерфелдта, он рассказывал ему о своей идее, стараясь сделать это как можно быстрее и понятнее. Генерал по-прежнему смотрел отсутствующим взглядом на тропу. — Их оборона в том месте слабее как рал потому, что река там глубокая. Мы произвели тщательную разведку. Они не ожидают нашего удара в том месте… — Дэмон перевел дух и сказал: — Мы смогли бы сделать это сегодня ночью.

Уэсти испуганно посмотрел на него.

— Ночная переправа? Сэм, это наиболее сложная операция, какую знает тактика…

— Понимаю, но…

— …И ты не можешь потребовать от ребят, таких… таких уставших, как эти, попытаться сделать что-либо подобное…

«Черт возьми, да они скорее пойдут на это, чем раз за разом идти в лобовые атаки на бункеры, прикрывающие взлетно-посадочную полосу», — чуть было не сказал Дэмон, но вовремя сдержался.

— Они справятся с этим, — заверил он поспешно. — Если мы переправимся в том месте, то получим возможность вклиниться в их позиции, прорваться к берегу и выйти в тыл миссии, к обороне взлетно-посадочной полосы. Мы разорвем на части весь их фронт.

Взгляд Уэстерфелдта по-прежнему был прикован к тропе; его лицо было как восковое, вся кровь отхлынула. Щеки и шея блестели от пота. Он покачал головой.

— Я не знаю, Сэм. Это очень рискованно. Страшно рискованно. Всего четыре туземные лодки…

— Генерал, я уверен, что мы справимся. Ведь это единственный шанс.

Уэсти зажмурился и безразлично махнул рукой.

— Ладно, ладно, Сэм, — ответил он раздраженно. — Дай мне подумать об этом. Дай мне немного подумать… — Повернувшись, он обратился к Дикинсону, продолжавшему разговаривать с Ходлом: — Дик, свяжитесь, пожалуйста, с Бартом Кохом и узнайте насчет людей Остро́ва… Боже, я не знаю… — пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно. Он снял каску, обтер лицо. — Проклятая… вонючая дыра…

Его слова заглушили пронзительные вопли. Все сразу же повернулись туда, откуда они доносились. По тропе на носилках несли раненого солдата, который, схватившись руками за голову, издавал ужасные, душераздирающие вопли.

— Эй вы, кто там! — крикнул Уэстерфелдт. — Неужели нельзя дать ему что-нибудь, чтобы он успокоился?

Санитары оглянулись на них, и один из них ответил:

— Господи боже, да я уже сделал ему два укола…

Уставившись взглядом в землю, Дэмон слушал генерала, который начал рассуждать по поводу донесения о контратаке, проведенной японцами из рощи на батальон Бопре. Он не согласится на форсирование реки, Дэмон понял это; он будет тянуть и тянуть, пока не станет поздно. Последнее время генералу требовалось все больше и больше времени, чтобы принять какое-нибудь решение. Вот сейчас он занялся тем, что, начал наблюдать за этим медленным шествием раненых и изувеченных, направлявшихся к длинным зеленым палаткам, разбитым в роще за просекой. Дэмон заложил большие пальцы рук за пояс и подумал: «Я должен убедить генерала. Я должен это сделать, даже если он рассердится на меня. Еще один такой день, как сегодня, и…»

— …Он говорит мне, что не взял бы на себя ответственность! — качая головой, сердито ворчал Уэсти. — Чего он добьется таким поведением? Я знаю Бопре с той поры, когда он был сорвиголовой, младшим лейтенантом в Бейли. Да понимает ли он, что всему есть предел и моему терпению тоже? Еще одно слово, и он очутится на пути в Австралию…