Егор Радов - Борьба с членсом

запредельный, небесный Язык!..

Цмип вновь подождал, но ничего не произошло. Он упал на почву и стал бешено кататься по ней, сотрясаясь от ознобов и ужаса. Он кричал:

— Членс! Я тут!! Не бросай меня, Членсе!.. Только Ты защита и опора, великий, надежный и могучий — Члеее-ееенс!!! В дни сомнений, в дни горестного и безнадежного желания влаги я зовууууу Тебяаааааа!!! Членс! Членс! Членс! Здесь я — Цмип! Цмип! Цмип! Членс мой, который жжна знает где, приди сюдааааа!!! Влаги, Соли, да всего, чего угодно, дааа-аааай!!!

Цмип осекся и застыл, весь измазанный в почве. Потом медленно, как-то совершенно обреченно, он вполз обратно в куб.

— Ну что, не получается? — спросил сидящий у сигея Слад. — Не явился Членс? Не взял тебя к Себе? Не дал влаги?

Цмип всхлипнул.

— Пошел Он!! Убью Его!

— Ты можешь Его теперь проклясть, — сказал Слад. — Бывает, что на это Он даже лучше отзывается.

— Сейчас, дай отдохнуть.

Цмип заплакал, выделяя какую-то сладенькую жидкость, почти всеми порами своего ослабевшего, но все еще крепкого, продолговатого тела.

— Убью Тебя! — вдруг злобно воскликнул он. — Только покажись, только дай хоть один знак, что Ты где-то есть!

Цмип, отдышавшись всеми своими порами, отдергавшись всеми щупами и слегка отдохнув, вновь еле-еле шевелясь выполз наружу из куба.

На этот раз его трехглазое лицо выражало неприкрытую злость, обреченность и откровенное неверие. Он выждал какое-то время, затем громко затараторил, будто бы не обращаясь никуда:

— Нет никого, или нет ничего, нет жочемука, и не паука, и нету Тебя, или сгинь Ты, сгинь, — Ты, чье прозвище — Членс!.. Я ненавиже свое рождение, не люблю свое появление, презираю Твое употребление, я предвижу Твое исчезновение! Я не соглашался!.. Я ничего не хотел!.. Почему я должен либо принимать Тебя, либо убить Тебя?… Почему я должен хотеть влаги, вместо того, чтобы быть простым звездом, как мне это назначено?… Или… мне это не назначено?… Так сгиньте же вы все, в главное, Ты — проклятый, коварный, дающий, а затем обязательно отнимающий, сгинь и дай мне пропасть и погибнуть, если не можешь дать мне влаги!.. Отними у меня все, до конца, Ты же и есть конец!.. Недаром, тебя прозвали — "Членс"!.. Или нет Тебя, и этот Слад бредит? Как же моясила, мое призвание достичь абсолютного низа, как же мое стремление к Яж, или… Всё это названия, слова, образы, каких может быть сколько угодно?!.. Почему я думаю, что я — "монголоид"?. Что означает — "монголоид"?… Почему я думаю, что я — "ротозейка"?… Что это значит? Твой Соляной бред?… Так сгинь же Ты, гад, сгинь!..

"Что-то у меня плохо получается, — вдруг подумал Цмип. — Вместо проклятий какое-то гнусное самоковыряние. Но, может быть, полное понимание себя, как совершенного ничтожества, загнанного в угол, это и есть абсолютная отповедь Членсу? Слад говорил, что можно найти Его, где угодно, даже в себе самом, и именно, в себе самом. Ну где Ты, где Ты… ничего, во мне нет ничего, только всецелая, зияющая пустота, если отбросить всю эту влагу, жочемуков и звездов…"

Цмип помолчал, подождал, попытался успокоиться. Затем новый присутп бессильной злобы подкрался к нему и оглушил его своей непререкаемой обязательностью.

— Ненавижу Тебя, — четко и гордо произнес он, попробовав приподнять над почвой Солнышка свои плохо шевелящиеся, тяжелые руки.

— Долой Тебя, — тихо сказал он, посмотрев в предзакатное, спокойное небо.

— Ты все это учредил и занялся самим Собою, заставив нас заниматься Тобой! Зачем?…

"Нет, не так, — опять подумал Цмип. — Что же мне в Нем, все-таки, не нравится? Не могу придумать, ведь я Его совсем не знаю!"

Он вновь подождал какое-то время, ничего не говоря и не думая. Все было таким же, ничего не менялось.

— Да жжна с Тобою, тьфу!.. — воскликнул Цмип, вдруг почувствовав какую-то неожиданную радость и освобождение. — Нет Тебя, есть Ты — какая разница?… Если я встречу Тебя, Членс, я убью Тебя, Членс! А нет — так нет!

И Цмип, достойно подняв голову вверх, вполз обратно в куб.

— Ничего не получается, — сказал он Сладу. — Он не хочет меня, не появляется. Может, Его все-таки нет?!

— Я так и думал, — проговорил Слад, озабоченно осматривая ослабленное тело Цмипа. — Что, совсем невмоготу?

Цмип мрачно отвернулся.

— Ну ладно, раз ничего не вышло… На вот. подкрепись!

Цмип повернулся и тут же увидел в щупах Слада сосуд-брусок с сияющей там, внутри. влагой.

— Это мне кажется? — спросил он. — У тебя же нет…

— Есть… Я думал, что ты как-то Его призовешь! А Он… не любит он таких, как ты, да я… Полетим на Лунку и заставим Его появиться!