Егор Радов - Борьба с членсом

— Что?… — рявкнул Цмипк, беспомощно ворочая щупиками. — Почему?…

Мир прел внизу вожделений гадостью сыпучих канавок, в которых ковырялся Дондок. Цмипк печально парил, не в силах слить себя со слизью этого примитивного бытия. Потом он вспомнил цель и сделался зорок и чуток, как око рока.

Он увидел, как сосудообразный Цмипкс склонился над замершим Яжем, втянул в себя его шляпку и… гулко заурчал. Прекрасная шляпка с красным квадратиком. Яж! Яж! Яж… великое, чудное, прелестное, чарующее, древнее, радостное Яж… дергалось, пытаясь освободиться, но Цмипкс засасывал его все глубже и глубже. Зелено-желтая, самая лучшая на свете, трубочка Яж… Эта тайна, этот смысл, это прибежище… Это и есть Соль!

— Соль! — завопил Цмипк и рухнул вниз — туда, к Цмипксу, к Яж. — Это и есть Соль!

Он ухватил своим центром торчащее из зева Цмипкса основание Яж, дернулся взад, напыжился, сомкнул щупики — и отлетел, неся в себе высшую добычу. Яж оказалось разорванным, разрезанным щупиками и зевом, разделенным, разъятым. Цмипкс выпустил из своего зева коричневый дымок и изумленно посмотрел на Цмипка.

— Кто? — взмыслил он. — Ты его умял? Я? Ты…

— Звездюк! — пронеслось в ублаженном центре Цмипка. — Звездуда! Звездатель! Чтоб тебя съел Жук!

Тут же появились Склага и Тьюбющ.

Вновь в той же залищи, расцвеченной нежностью огоньков, возник очередной спешный судзуд. Судзуд номер два. Цмипкс и Цмипк, переплетя свои щупики, гордо стояли посреди рядом с Полом. Пол представлял из себя сейчас сплошной пятнистый потолок, нависший над всеми присутствующими, только в центре был выступ, напоминающий какую-то воронку, рот, лик. Пол отчетливей обозначил свой выступ и гневственно заявил:

— Я вижу, вас уже двое!

— Мы есть я, — ответствовали Цмипкс и Цмипк.

— Что, совсем уже докатился?… — усовещающе бросил Пол.

— К сожалению, еще не совсем, — вздохнул Цмипк.

— Ну и что нам с тобою делать, с вами двумя, с тобой двумя?…

— Ничего, все, и между этим! — вычеканил Цмипкс, любовно потрепав Цмипка.

— Он все еще звезд! — выкликнул слева Склага. — А второй — он же, но деградировавший во времени. Пускай они сольются!

— Не-ет! — заорал Цмипк, взвиваясь. — Я есть я!

— Он есть он, — сказал Цмипкс. — И он есть я. Пока что мне нравится.

— Не хочешь?… — угрожающе спросил Пол.

— Пока нет.

— Он все еще звезд, — вышептал Склага. — Он наш, он не наш. Оставлять их здесь — бездушие. Он может его влить в себя, но не хочет. Откуда у него это? Он — звезд, но какой-то… не такой. И все же, он все еще звезд.

— А этот? — спросил Тьюбющ.

Склага махнул зеленым щупиком.

— Он — это он, разве не ясно? Он, деградировавший от времени. На чуть-чуть, но все же. Его нет.

— Я есть!!! — заорал Цмипк, подпрыгивая к самому потолку-Полу.

— Ладно, ладно, — мягко жевнул Склага, — есть.

— Вот так вот, — вступился Цмипкс. — Мы все есть; всё есть.

— Мы — звезды!!! — закричали вокруг.

— Тьфу, — сказал Цмипкс.

— Звезды, — назидательно изрек Пол. — И мы войдем в Соль.

— Входите, входите, — мягко выструил Цмипкс. — А мы пойдем.

— Ну что анм с ними делать? — резко спросил Склага, вытягиваясь в рыжий столбик.

— Пусть улетают, — громко вымыслил Пол. — Пусть куда-нибудь летят… Побудут где-нибудь… Надо дать им задачу. Ему, точнее.

— Но второй не может перемещаться в свободном пространстве! Он и здесь-то еле-еле парит!

— Пусть летят на елтающей тарелке… как какие-нибудь жочемуки. Они ведь хотят стать жочемуками?

— Не все так просто, — многозначительно сказал Цмипкс.

— Пусть сделают себе тарелку… Или… Эй, шкурник, сделай им тарелку, да чтоб побольше усиков и моторчиков — пуская мир поприкалывается!

— Я сам, — воспротивился Цмипкс.

— А… Ты все еще можешь? Ты — звезд?

— Звезд, — признался Цмипкс.

— И не хочешь его влить?

— Пока — нет.

— Я есть!!! — закричал Цмипк, скрежеща своими грубыми щупиками.

— Помолчи, ты временной выродок, — Пол стекся и затем обратился хитрым говорящим оком: — Пусть летят на планету Солнышко, там живут недоразвитые солнышки, пусть покажутся им, расскажут про Соль, пофокусничают, попедитируют, может, он и образумится.

— Зачем этим… солнышкам Соль? — не согласился Склага.

— А что? Все равно, для них это ничто. Пусть наобещают им всего-всего, все равно, они — солнышки, а не звезды. А будут слишком переживать, мы их раздолбаем.

— Мы ж им не видны! Для них нас просто нет!

— Зато они нам видны.