Егор Радов - Бескрайняя плоть

Звездолёт продолжал лететь к Луне, и в его салоне было тихо, как в одиночной камере.

— Ты уже? — спросила стюардесса Таня, весело стоящая в проходе. — Сделал свои дела? Готов?

Она призывно улыбнулась и игриво ущипнула себя за коричневый, морщинистый, волосатый сосок у себя на подбородке, прямо под нижней губой.

"Началось", — понял Зудов и потерял сознание, мягко падая на звездолётный пол.

Захар Захарович очнулся и ощутил, что межпланетный лайнер, кажется, больше уже никуда не летит, а стоит, буквально не шелохнувшись, на некоей твёрдой поверхности, очевидно, прибыв туда, куда он изначально и направлялся.

"Где я? Что я? Кто я? Куда я? Что со мной? Кто со мной? Кто во мне? Что во мне? Я — во сне? Я — вовне?" — такие, примерно, мысли резким вихрем пронеслись внутри зудовского мозга.

Он еле-еле раскрыл свои небольшие глазки, слепленные характерным сонным выделением, и попробовал осмотреться. Люди сидели, люди стояли, люди застыли и почти не шевелились, — очевидно, прилёт в нужную точку назначения произошёл только что, или, по крайней мере, так казалось.

Зудов смачно потянулся и произвёл отчётливый выдох воздуха изо рта, — хы! — что должно было его взбодрить и привести его память в порядок, в котором она откровенно нуждалась, так же, как лицо в умывании, а мочевой пузырь — в опорожнении.

Но тут же резкий крик отчаянья диким немым кошмаром резанул изнутри ум З. З. "Хроник! Хроник! Где я? Что я? Кто я?!!!.. Чтоооооо я??!!!.."

Он вспомнил свой внутричерепной разговор со Свеном Свеновичем Трутём, ужас и боль его неожиданных откровений, страшную печаль ощущения выброшенности за борт мира, подбородковый, небритый сосок стюардессы. Или это всё было обычным сном, неприятными грёзами, глупыми космическими видениями, абсурдом, маразмом?… Рука потянулась к пупку — кнопки не было; он сжал ягодицы — предохранителя (в виде геморроидальной шишки) не было; он зашептал: "Алло! Алло! Отзовитесь! Свен Свенович! Никитка! "- ответа не было. Только холод страха и одиночества сковал льдом его чувства и мысли, и, казалось, не к кому было больше обратиться, и впереди его ожидали жуткие тайны, глобальный мрак и бесконечный огонь Неизведанного. Шея его ослабла; голова пусто свесилась вниз; глаза закрылись, словно не желая смотреть на внешнюю действительность и участвовать в её грядущих безобразиях; пальцы рук издали непроизвольный, тихий и жалобный "щёлк".

— Приветствую вас, дорогие господа!.. — вдруг вторгся бодрый голос стюарда в ужас зудовской реальности. — Итак, наш великолепный звездолёт «Огурчик» фирмы «Ту-ту» произвёл посадку на Луне в русском лунном поселении Нижнелунск, совсем, как мы вам и обещали!.. С мягкой посадкой вас, путешественники к Иным Мирам! Оставайтесь пока на своих местах, потом мы вас пригласим к выходу, где вас ждёт проверка ваших документов, идентицификация личностей, и прочая характерная штукотень, необходимая, когда прибываешь в новую страну, а уж тем более, на новую планету! Честь имею! Ждите дальнейших объявлений.

"Вона! — подумал Зудов. — А у меня сейчас, интересно, какая личность? Никакой? Пока всё идёт так, как и должно идти, но что-что, что-то в этом…А, может, всё нормально? И я выйду, увижу нормальную Луну, Нижнелунск, Лунстрой?… Но…связи-то нет!.. Или это временно…Ладно, сейчас всё выяснится!"

— Захар Захарович Зудов! — сказал вдруг другой голос, гораздо более визгливый, нежели уверенный, самодовольный бас стюарда. — Вас приглашают к выходу! "О-ох!" — только и вымыслилось в бедной головушке З. З.

Он не спеша встал, перекинул через плечо свою багажную сумку и грустно пошёл в переднюю часть звездолёта. Люди, стоящие, лежащие, сидящие, казались какими-то почти неживыми; словно частью некоего всеобщего мертвенного фона, таящего в себе, непонятные пока, но, очевидно, не сулящие в себе ничего приятного и хотя бы слегка положительного, безрадостные тайны.

Он прошёл мимо них, стараясь совершенно лишить их вида свой взор; наконец, он добрался до выхода, и его встретила недавняя стюардесса: она была уже без подбородкового соска, а одета она была в строгий мужской костюм с галстуком в горошек, совсем, как у Ленина.

— Сюда, пожалуйста, — пусто, официально проговорила она. Зудов попробовал ей подмигнуть, но она презрительно отвернулась.

— Куда — "сюда"? — машинально спросил Зудов.

— Куда-куда… — передразнила его стюардесса. — Сюда!

— Иди вперёд — не ошибёшься, — сказал откуда издали некий злобный баритон.