Юля Пилипенко - Рыжик

Мое маленькое желание осуществилось: мы стояли под дождем и решали, как будем добираться домой. Точнее, девочки решали. Меня не волновал вид транспорта: такси – так такси, общественный транспорт – так общественный транспорт. Какая разница? Главное, что я чувствую прикосновение грустного холодного дождя, который меня понимает.

Мы стояли на центральном проспекте города. Я смотрела в одну точку. Перед моими глазами замерла какая-то мрачная картинка: остановилась «audi» черного цвета, медленно опустилось водительское стекло, и прозвучал вопрос: «Я могу вас подвезти? На улице почти зима… а вы в футболке». До меня вроде бы дошло, что взрослый красивый мужчина, который сидел за рулем, обращается именно ко мне, но я почему-то предпочла оставить его на растерзание своим одноклассницам. Они вступили с ним в «жесткий» диалог, а он продолжал обращаться ко мне. Я молча слушала их, но не слышала, смотрела на них, но не видела… И… мне вдруг захотелось плакать. Не знаю почему… но именно в этот момент потекли слезы. Он заметил это: он не просто увидел мои слезы… он услышал их… и замолчал. Я молча сделала несколько шагов, открыла переднюю дверь его автомобиля и, не глядя на девочек, закрыла ее. Они поспешили за мной и расположились на заднем сиденье. Мои слезы повернулись лицом к заплаканному окну. Впервые в жизни я села в машину к незнакомому мужчине. И мне было все равно.

Девочки рассказали ему, что «мы все живем по соседству и раньше учились в одном классе». Он не трогал меня, не задавал вопросов. Он понял меня и старался отвлечь внимание подруг от моего настроения. А мое настроение целиком и полностью соответствовало песне, которая играла в его новой «audi»: «знаешь, знаешь, знаешь… часики стоят… и минуты с нами не говорят… сколько, сколько, сколько времени прошло… две минуты, месяц – мне все равно…» Самое странное, что эта песня заканчивалась… и начинала играть снова. На диске была записана одна единственная песня. Я повернулась к нему и одними губами сказала «спасибо». Он легонько кивнул и продолжил диалог с моими подружками.

Он завернул во двор, где жили мои одноклассницы. Они попрощались со мной, поблагодарили его и шутливо попросили меня позвонить, когда я попаду домой. Я улыбнулась им и поблагодарила за хороший вечер. В машине продолжала играть все та же песня:

– Почему именно эта песня? – спросила я у человека, имя которого я не знала или прослушала.

– Воспоминания. И тоска. Тебе не нравится? Диск с одной песней. Наверное, думаешь, что я сумасшедший? – грустным голосом спросил он.

– Наоборот. Нравится. Очень.

– Отвезти тебя домой? Я ехал и увидел твои глаза. Впервые в жизни остановил машину, чтобы подвезти кого-то. Я могу чем-то помочь тебе? – У него самого были очень красивые глаза, в которых не было ничего, кроме беспредельной тоски.

– Я впервые в жизни села в чужую машину. Я не хочу домой. И ты вряд ли мне поможешь, впрочем, как и я тебе, – честно ответила я.

– А что ты хочешь делать? Поехали… попьем чай, кофе… или перекусим, или поговорим, помолчим… как скажешь. Я могу поднять тебе настроение?

– Я хочу… за руль, – не знаю, почему я это сказала.

– У меня «механика». Справишься? – спокойно поинтересовался он.

– Да. У меня тоже была «механика». Ты мне доверяешь? – Меня удивило его спокойствие.

– Настолько, насколько можно доверять девочке, имя которой я не знаю.

– Меня зовут Юля. Я тоже не знаю твоего имени…

– Меня зовут Артур.

Мы поменялись местами. Я выжала педаль сцепления, включила первую передачу и спросила:

– Куда едем, Артур?

– Куда хочешь, Юля.

– Тогда… едем навстречу дождю. Ты согласен? – Я улыбалась.

– Что может быть лучше? – Он грустно улыбнулся мне в ответ.

Мы покатались по ночному городу. Он сделал мне замечание лишь один раз, когда я уже ехала под сто двадцать, просто потому что не чувствовала скорости и не смотрела на спидометр. Мы заехали в мой двор, обменялись телефонами, поблагодарили друг друга за странный вечер и договорились созвониться.

Артур стал мне хорошим приятелем. Мы не задавали друг другу вопросов, просто периодически созванивались и иногда пили вместе зеленый чай. Я всегда сидела за рулем его машины. Это вошло у нас в привычку. Он рассказывал мне о своем сыне, которого безумно любил, а я рассказывала ему о своей учебе и житейских проблемах. Потом мы потеряли связь на какое-то время: не созванивались и нигде не пересекались. У меня были свои переживания, у него – свои.