Юля Пилипенко - Рыжик

В Париж мы попали в девять вечера… в отель – еще позже. Я всегда восхищалась крохотными лифтами в маленьких уютных французских отелях… но не после тридцатишестичасового переезда. Так долго я не добиралась даже с Бали, учитывая четыре перелета и восьмичасовую стыковку в «де Голле»… В отеле нас тоже ждал сюрприз: номер кому-то отдали, потому что не смогли снять деньги с моей кредитки… и не дозвонились мне. Но мне было все равно. Я понимала, что больше не сдвинусь с места. Мне даже не пришлось до конца рассказывать парню на ресепшен историю нашего весьма продолжительного путешествия. Когда я дошла до Кельна, он уже выдал нам карточку от «освободившегося» номера. И…

Париж… весна в феврале… утренние пробежки под сводами Arc du Carrusel в ветровке «Nike Stanford»… отель на Rue de Cambon, разделенный с садами Тюильри одним-единственным светофором и одинокой «зеброй» на асфальте… бездомные французы, которые дарят «на удачу» золотые кольца, потому что им нравится, как ты им улыбаешься… горячий крок-месье, съеденный на завтрак на Бульваре Капуцинок… карамельный маккиато из «Srarbucks», выпитый на холодных ступеньках «Grand Opera»… голодный взгляд резидента «Buddha-Bar», который из твоего любимого диджея сразу превращается в твоего французского врага… утиная грудка под медовым соусом на ужин в Латинском квартале… чернокожий чемпион мира по фристайл-футболу, который зависает в бездонном парижском небе, обвивая руками фонари Сакре-Кер, а ногами вырисовывает фантастические иероглифы с помощью футбольного мяча… хрустящие гренки и сладковатый глинтвейн, выпитый возле дома Сальвадора Дали на Монмартре… ночной Нотр-Дам де Пари… растекающийся камамбер с бокалом прохладного Шабли Премьер Крю… плетеная мебель уличных кафе… сотни ароматов «Sephora»… десятки мелодий, прослушанных в «Virgin»… элегантный менеджер на входе в VIP-room, который вежливо объясняет гостям на улице, что сегодня «закрытая вечеринка», а потом встречается с тобой взглядом и говорит «Allez» [14]… шоппинг на Сент-Оноре за свои собственные заработанные деньги… твоя подруга, которая во время прогулки по Елисейским Полям радостно поет песню «Я бежал по полю, а в руке сачок… ты искренне радуешься вместе с ней и тоже напеваешь: «Замороженными пальцами в отсутствии горячей воды, заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя…»…

И все здорово… и все весело… и любимый Париж, как всегда прекрасен… только Его не хватает. Особенно, когда после пробежки кормишь волшебных лебедей, плавающих в холодных прудах Тюильри… или сидишь на неподвижных ледяных лошадках замерзшей карусели и наблюдаешь за тем, как закипает жизнь на Rue de Rivoli: открываются ставни дорогих магазинов, все больше французов перебегают дорогу на красный свет, на ходу размахивая картонными стаканчиками с горячим кофе или распыляя в воздух хлопья от свежих слоек и круассанов, все чаще раздаются сигналы и крики «Merde!» по-доброму разгневанных автомобилистов… а ты все сидишь… и чего-то ждешь… пытаешься разгадать свою личную бесконечность… в этот момент к карусели подходит молодой папа с очаровательным сыном… мальчик открыто улыбается тебе… и занимает место на соседней неподвижной лошадке… при этом продолжает на тебя смотреть и хохотать… и протягивает бумажный треугольник, в котором красуется клубника в белом шоколаде… ты навсегда оставляешь свою лошадку, угощаешься клубникой, с улыбкой произносишь «merci», а мальчишка предлагает тебе занять место рядом с ним на его лошадке, чтобы удобнее было есть клубнику вместе… его папа с интересом наблюдает за тем, как мы смеемся… и не может понять, кто из нас больший ребенок… И тебе хочется бесконечно говорить «merci» этому французскому мальчику, который уже называет тебя по имени, чувствует твою грусть и пытается заглушить ее привкус сладкой клубникой и своей обворожительной улыбкой… Тебе хочется ему что-нибудь подарить, но подарить нечего, потому что, когда собираешься на утреннюю пробежку, обычно не берешь с собой подарки и сувениры… Поэтому ты идешь в маленькую зеленую палатку, расположенную недалеко от карусели, и покупаешь три круассана с шоколадом… И все весело… и все здорово… но теперь Его особенно не хватает… просто потому, что у тебя уже семь лет есть простая мечта: съесть с Ним круассан в Париже… И маленький мальчик словно чувствует это… и, прощаясь, неожиданно становится на цыпочки, традиционно целует тебя два раза… и твое сердце переводит часы вперед.