Ульяна Гамаюн - Ключ к полям

— Любительница Камю, не иначе.

— Может быть. Так, с послужным списком обвиняемой все. Прошу обратить особое внимание на следующую пуанту в ее карьерной кривой: программист-программист-тестер-программист-вэб-дизайнер-программист-программист. Любопытная кардиограмма!

— И что же в ней такого любопытного?

— А то, что из программеров в тестеры — это я еще понимаю: не состоялся, облажался, не дотянул человек и т. д, но дальше! Из тестеров программеры не родятся, это знает каждый школьник. Притом заметь, что из тестеров хиреющей мечты — в программеры «Флинта» — мечты реализованной! Это нонсенс! Такого не бывает! Плохих программеров в эти джунгли не пустят. Знаешь, сколько там пиастров платят в месяц?

— И что?

— И то, что сам собою напрашивается вопрос: на кой черт обвиняемая поперлась в тестеры, если она хороший программер?

— Развеяться. Познать все грани ай-тишной Вселенной.

— Как бы не так! Ты знаешь, сколько тестер получает и сколько — программер? Это несопоставимые цифры. Она свой гонорар добровольно урезала втрое.

— И?

— И — мораль сей басни: наша стрекоза буйно помешанная.

— Это все? — Я был слегка разочарован.

— Нет, вы только посмотрите на него! Мой юный любитель сенсаций! Тебе разве мало? Объект слежки выведен на чистую воду, зло наказано, добро торжествует…

— Насчет «выведен на чистую воду» я бы не спешил…

— Почему? Скачет по работам, на контакт не идет, к карьере равнодушна, к деньгам — тоже. Ее бросает из программеров в тестеры, из тестеров в программеры, потом из программеров несет в вэб-дизайнеры… Она виляет, как сдутое колесо. О чем спорить? Это помешанная, тут и к бабке не ходи.

— Ты ничего не сказал по поводу книги.

— Да, тут ты прав. Глухой номер.

— А что говорит ее, то есть твой, дядя?

— Не пори ерунды! Сунься я с расспросами, он мигом все просечет. Он дядька не промах.

— Они вдвоем живут?

— Нет. Есть еще Тим и Чио.

— Чио — это такая девушка, похожая на волан?

— Гм… даже и не знаю, что тебе ответить. Там есть еще Лева, но на волан он похож меньше всего. И является время от времени некий Черныш, то ли юрист, то ли врач, то ли просто друг семьи…

— Что за птица?

— Дрозд.

— Ладно, ты говоришь, твой дядя — человек состоятельный…

— Ничего подобного я не говорил.

— А чем он занимается?

— Ничем. Живет в свое удовольствие.

— А деньги на удовольствия у него откуда?

— Не знаю. В молодости он был то ли шутом, то ли поваром. В общем, человек с артистической жилкой, как и вся наша семья.

— И теперь он прожигает жизнь на скудную пенсию шута?

— Может, он откладывал на черный день.

— Как и вся ваша семья. Кстати, давно хотел спросить: как получилось, что он карлик? У вас в семье, кажется, все очень рослые.

— Он был слабенький с детства, и как-то раз неудачно упал. В результате — перелом шейки левого бедра и эффектная внешность на всю жизнь. Что же касается Жужи…

— Да, почему она увольняется?

— Кто знает? Чужая душа — потемки, как сказал поэт. Тем более, когда крыша поехала…

— Но она ведь как-то аргументировала это дело своим работодателям?

— О да. Стандартный набор и явно не из ее лексикона. Все эти «перспективы» и «новые горизонты» явно притянуты за уши. И вот еще что. Мне тут звонили… Из номера четвертого и пятого. Какие-то типы… Я дал им твой телефон.

— А что им нужно?

— Не знаю. Что-то темнят… может, надеются получить с тебя возмещение морального ущерба.

— Не дождутся, — ухмыльнулся я.

— Ну, а я так точно нуждаюсь в возмещении, — расплылся в улыбочке он.

— Улитка, уймись! Я же давал тебе на «непредвиденные расходы», и даже сверх того! А ты и потратился только на капуччино. И то, зная тебя… Не удивлюсь, если платила девушка.

— За кого ты меня принимаешь? — наигранное возмущение. — Обе кружки за счет заведения! Хозяин у меня в долгу. И вообще, непредвиденные расходы моральной стороны вопроса не касаются. Моральный ущерб — совсем другая петрушка. Копаться в грязном белье — удовольствие на любителя. Организм мой истощен.

Вздохнув, я полез за кошельком. Иллюзия собственной чистоты — дорогое удовольствие.

Номер пятый не замедлил объявиться. Светало. Очумело горланила какая-то птица за окном. Я посмотрел на часы — пять утра. Мобильный с неизвестным номером на экране угрожающе вибрировал и тыкался в подушку. Я почему-то сразу решил — номер пятый.

— Вы, собственно, кто? — без экивоков приступил он.

— А вы, собственно, кто? — Мне тоже палец в рот не клади, особенно на рассвете.