Павел Верещагин - Охота на Пушкина

— Это телевизор. Передача про животных. Про белую пуму. Как она своих детенышей выводит.

— А-а-а…

Всегда, когда Платов слышал голос подружки, у него без всякой причины теплело в животе. Странное дело. Вот вроде бы только что был погружен во что-то важное, ни о чем таком даже не думал. А услышал ее голос — и в животе потеплело.

— А про что журнал?

— Про татуировки.

— Про что?!

— Татуировки. Хочу картинку себе сделать… На спине…

— Где это?

— Внизу. Сбоку.

— На попе, что ли?

— Ну, почти.

Платов задумался. Представил.

— Вот только никак не могу выбрать, — сказала Полина, — что лучше, дракончик или роза…

— А дракончик большой? — начал вникать в проблему Платов.

— Нет. — Полина, видимо, на глаз прикидывала размер. — С половину ладони.

— А роза?

— Такая же.

— Тогда дракончик лучше, — решил Платов.

Полина ничего не ответила. Платов знал: что бы он ни сказал, она все равно сделает по-своему. Он не сердился. Дело понятное, женская независимость.

— А я вчера пупок проколола… — задумчиво сообщила Полина.

— Для сережки?

— Ну да! Пирсинг называется.

Платов представил пупок, а точнее, пупочек своей подружки, представил сережку в этом нежном пупке, и теплота из его живота начала распространяться по всему телу.

— Лучше колечко! — посоветовал он, и ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло.

Полина опять ничего не ответила. Платов понял, что и на этот раз его мнение не имеет в ее глазах большого веса.

Полина и Платов были знакомы уже больше года, а Платов так толком и не знал, что у нее на уме. В смысле того, как она к нему относится. Иногда он проводил у нее ночь. Иногда она у него. Нельзя сказать, чтобы часто. Но и не от случая к случаю. Она всегда держалась так, будто ей было абсолютно безразлично, что Платов о ней думает, что будет дальше, и есть ли у Платова какие-нибудь планы на ее счет. Но в глубине души Платов чувствовал — он был Полине не так безразличен, как казалось. Просто она человек такой — независимый. Во вкусе Платова.

А может быть, просто живет девушка — и ни о чем не думает. Не ломает голову над тем, что будет завтра.

И ведь даже очень красивой ее не назовешь. Но она вся какая-то… Какая-то ненормальная… Может, например, часами лежать в ванной, перелистывая журналы, время от времени высовывая из воды то руку, то ногу и сосредоточенно их разглядывая. Короче, во вкусе Платова. И в животе от нее сразу теплеет.

Вообще-то Платов на ее счет не волновался. Не то что понимал, но чувствовал: никуда она от него не денется. В один прекрасный день он сделает ей ребенка — и все будет как надо.

Но сейчас Платов, собственно, звонил по делу.

— Помнишь, тебе в кино машина понравилась? — спросил он. — Такая спортивная, с открывающимся верхом?

— Красная? — уточнила Полина.

— Да нет. Желтая, с черными сиденьями.

— А-а… Помню. И что?

— Так. Ничего, — небрежно сказал Платов. — Может быть, куплю скоро такую…

Платов надеялся, что сообщение о машине произведет на подружку впечатление. Но этого не произошло.

— Когда? — спросила Полина.

— Что — когда?

— Когда купишь?

— Точно пока неизвестно, но скоро.

— А до декабря успеешь?

— Почему до декабря? — удивился Платов.

— Ну, пока осень. Я куртку приглядела, коричневую с желтыми вставками. Как раз будет, желтая машина и желтые вставки.

— Не знаю. Попробую. Но это не только от меня зависит, — со значением сказал Платов.

Если честно, то больше всего на свете Платову хотелось когда-нибудь Полину по-настоящему удивить! Например, она включает телевизор — а там он во весь экран, дает интервью. Или приносят ей газету, а на передней странице его портрет и что-нибудь прикольное!.. Вот это был бы номер! Или вдруг подъезжает к ее дверям какой-нибудь невиданный автомобиль — кабриолет с откинутым верхом — а за рулем Платов!

— А я, может быть, — небрежно обронил он, — скоро с Майком Тайсоном на ринге драться буду.

— С кем, с кем? — переспросила Полина.

— С Майком Тайсоном! — повторил Платов.

— Это с каким Тайсоном? С тем самым?

— Ну да. С чемпионом мира.

Полина некоторое время молчала.

— А зачем это? Чего это вдруг — ты и Тайсон?

— Да тут целая история… — небрежно пояснил Платов. — В свое время, еще пацаном, я одного кренделя доставал. По шее ему навешал, и все такое. А он в Америку свалил и там страшно разбогател. И вот теперь хочет мне отомстить — отделать при всем народе.

Полина молчала. Платову, похоже, наконец, удалось произвести на нее впечатление.