Дитер Нолль - Приключения Вернера Хольта. Возвращение

Никто не попрекал Хольта его долгим отсутствием — ни вопросов, ни упреков, ни нравоучений. Коммерции советник в первый же вечер приветствовал его игривым похлопыванием по плечу:

— Ах беглец ты этакий, неугомонный бродяга! Можешь не рассказывать, где пропадал! Все мы прошли через это, у каждого из нас был свой период романтических безумств. — И он снова щедро снабдил племянника деньгами и сигаретами.

Фрау Хольт тут же вызвала портного и сделала сыну следующее программное заявление:

— Ты очень во мне ошибаешься, если думаешь, что все, чем живет мой единственный сын, не найдет во мне самого широкого понимания!

При виде такого всепонимания и тетя Марианна не пожелала отстать от других:

— Твой бременский дядя Карл говорит: даже оперившаяся птица не раз возвращается в свое гнездо.

Карл Реннбах сообщил, что приедет в следующее воскресенье к ужину, и это опять подняло на ноги весь дом. Какое-то деловое совещание призывало его в Гамбург, и он, как всегда, собирался остановиться у своих сводных сестер.

В пятницу позвонил Роланд Хеннинг и попросил к телефону Хольта.

— Алло, господин Хольт, я слышал, вы возвратились из своего путешествия, это очень кстати! В субботу вы свободны? Так послушайте: у моего любекского друга Рольфа свадьба, он поручил мне пригласить кого-нибудь из здешних молодых людей, чтобы, так сказать, уравновесить предков. Ну как, устраивает вас? За вами заедет мой приятель Штефенхауз, он живет рядом с вами, в Нейграбене. Итак, в субботу, в половине второго. Если не возражаете, прихватите с собой девиц Тредеборн. Вы ведь им представлены? Тем лучше! А я поеду в Любек прямо с утра, меня просили быть шафером. Штефенхауз представит вас Бергманам. Они хорошо знают коммерции советника, вашего дядюшку.

Хольт повесил трубку. Он еще долго стоял в холле и думал. А ведь верно, вспомнил он: девицы Тредеборн! Он видел их перед собой — Гитту и Ингрид. Перспектива провести с ними — нет, с Ингрид — целый вечер показалась ему весьма заманчивой. Звонок Хеннинга снова придал его жизни какую-то цель и направление.

Услышав о звонке Хеннинга, фрау Хольт проявила необычайное при ее невозмутимости рвение.

— Это твой дебют в обществе, — поздравила она сына. Ее холодное лицо оживилось. — Разумеется, черный костюм, — сказала она. — Ах, Марианна, какая там бабочка! Их уже давно не носят! Погоди, я позвоню Францу. Серебристо-серый галстук, — вот что тебе нужно!

В субботу фрау Хольт одобрительно и даже с нескрываемой гордостью оглядела сына.

— Ты наверняка будешь иметь успех, — сказала она.

Штефенхауз — «Фирма Штефенхауз-младший, маринады и рыбные консервы», — белобрысый, краснолицый малый, глупо скаля зубы, приветствовал обеих дам:

— Сударыни! Честь имею! А вот и мы! Давненько не виделись, а? Спасибо. Помаленьку.

Хольт снова с удивлением наблюдал, как тетя Марианна состроила на своем деревянном лице улыбку-гримасу, обнажившую ослепительно белые вставные зубы.

— А о свадебном подарке вы позаботились? — осведомился Штефенхауз. — Хотите, преподнесем его вместе, расходы пополам. Идет?

То, что никто не подумал о свадебном подарке, так сразило тетю Марианну, что ее улыбка рухнула. Однако фрау Хольт сохранила обычное присутствие духа. Рука ее, почесывавшая пуделя за ухом, на мгновение застыла. Фрау Хольт сидела неподвижно и усиленно соображала. У Фреда Штефенхауза, которому, несмотря на его двадцать шесть лет, нельзя было дать больше двадцати, был пронзительный, сдавленный мальчишеский голос:

— Что-нибудь уж вы придумаете!

Фрау Хольт вышла из оцепенения.

— Марианна, пойдем посмотрим твой фарфор.

Штефенхауз развалился в кресле. Хольт испытующе на него поглядывал. На Штефенхаузе был темный костюм, из которого он давно вырос, крахмальная фрачная рубашка, воротничок с отогнутыми уголками и черный галстук-бабочка. В общем вид комичный, смесь юного первопричастника с лакеем. Но Штефенхауза это не смущало.

— Знаете что, — предложил он, — давайте позвоним Тредеборнам, спросим, какой они везут подарок, а то еще напоремся на то же самое.

Хольт пошел к телефону.

— Ну, что там еще стряслось? — спросил задорный голосок в трубке. — Ах, это вы, господин Хольт? Вернулись из поездки? А мы тут ждем вас!

По смеху и жизнерадостному тону Хольт узнал Ингрид. Подношением Тредеборнов оказался ящик белого вина, общим числом двадцать бутылок. Штефенхауз объявил это чертовски шикарным подарком. Между тем тетя Марианна притащила обитую красным шелком шкатулку и извлекла из нее лаковую японскую вазу с резьбой.