Я, конечно, хотел говорить о ее сыне, расспросить, с кем он дружит, где бывает, не приносит ли домой какие-нибудь вещи, но перебивать ее не стал. Когда Ольга Наполеоновна ушла на кухню, Инна проверила, плотно ли закрыта дверь в прихожую, и, заняв прежнее положение у круглого стола, продолжала:
— Я лечилась у доктора Садовского. После лечения в стационаре ощутила в себе перемену. Будто ослепла. Не понимала, что творится кругом. Вся окаменела, стала холодной и бесчувственной. Я не жила, а только наблюдала за жизнью. А сама как бы не жила. Не было меня. И никаких желаний не было. Только одно желание — окончить институт. Чего бы мне ни стоило, я поставила себе цель — окончить институт. И поступила. Училась. Я очень старалась. Потому что меня ничто другое не интересовало, кроме института. Они меня исключали. Два раза. Нет, три. За неуспеваемость. Им так казалось. А я успевала. И добивалась восстановления. Меня восстанавливали и опять исключали. Это все декан. Он меня преследовал. Мстил.
Она вдруг умолкла, точно потеряла нить речи, и я, воспользовавшись этой вынужденной паузой, задал наводящий вопрос:
— За что же он мстил вам?
— Не знаю, — безразлично отозвалась она, глядя мимо меня. — Он сам неученый и не может понять настоящей жизни. Он своей жизни не понимает. И я тоже не понимала своей жизни до пятьдесят шестого года. В моей жизни был хаос. Потом я познакомилась с одним человеком. Близко познакомилась. Вы понимаете, мы сошлись. Он меня любит. Но это неважно, любить не обязательно. Любви нет и никогда не было. Ее выдумали. Знаете кто? Поэты. Фамилия моего друга Питкин. Может, смотрели кино "Мистер Питкин"? Только мой не англичанин. Просто однофамилец. Имя я вам не скажу. Он открыл мне глаза. Я узнала, что существует передача мыслей на расстояние. Все люди могут мысленно разговаривать друг с другом. Есть высшие существа — сверхлюди. И Питкин тоже, их целая группа, может быть каста. Где они находятся — трудно сказать. Они постоянно передают свои мысли всем нам. Иногда они делают это через кино, через радио и телевидение. Все мысли обычных людей — это только дальнейшее развитие той мысли, которую они получили от сверхлюдей. Я теперь чувствую постоянную связь с ними, поэтому я не знаю одиночества и уверена в себе. Благодаря сверхлюдям я приспособлена к жизни лучше других. Когда в институте мы проходили экономику производства, я решила приложить свои теоретические знания на практике своего домашнего хозяйства. Я считаю, что совершенно зря люди держат в квартирах мусорные ведра. Надо делать так, чтобы в хозяйстве вообще не было отходов. Для этого, например, яичную скорлупу надо обратно сдавать в магазины, там ее переработают в муку, из которой можно варить суп. Вы знаете, что в яичной скорлупе много фосфора? А он так нужен людям. Или вот еще пример: окурки от сигарет тоже нужно сдавать в табачные магазины. Их снова пустят в производство. Эти мысли мне подсказали сверхлюди, но изобретение мое. Все врачи связаны со сверхлюдьми. Вы только об этом никому не говорите, это тайна…
Мне прежде ни разу не приходилось беседовать с людьми, страдающими психическим расстройством, поэтому речь ее производила на меня сильное впечатление. Вот говорит-говорит человек, и все в его словах кажется логичным, как вдруг с какой-то фразы, даже не заметишь, с какой именно, он начинает нести несуразицу. Но не тот явный вздор, какой несут обычно нормальные, но ограниченные люди, а именно несуразицу, в которой сверкают редкие блестки смысла. Особенно врезалось в память ее лицо, искаженное напряжением нервов и мозга, на котором внутренняя жизнь — страдание, вспышки радужных надежд, мечты и их крушения, отчаяние и апатия — оставила свои следы. Это лицо не умело скрывать душевного расстройства. Как можно деликатней я попытался свести разговор к вопросу о сыне, спросил, не приносит ли он домой каких-нибудь чужих вещей. Она снова перебила меня своим категоричным:
— Понимаю вас. Вы хотите сказать, не ворует ли он? Нет, не ворует. Если не считать того случая с часами. Но часы они вернули и принесли извинение.
Для меня это было неожиданно ново.
— Простите, а вы не могли бы подробней рассказать о случае с часами? — попросил я.
— А-а, пожалуйста. Я думала, вы знаете. Они с Витей возвращались из школы — это когда Юрочка еще учился. Сейчас он бросил школу: ему не нравится учитель математики. Русского языка — тоже… Русский язык надо вообще упразднить. Мой Питкин сказал, что готовится указ, который совсем упразднит русский язык, как устаревший и несовременный.
Читать дальше