Евгений Богданов - Случайный вальс - Рассказы. Зарисовки

Так новгородская знать прибирала к рукам огромный край. Так начиналась — с иноческих походов в дружинах — и монастырская колонизация Севера.

И на Каргополье поселились пахари и рыбаки, и здесь возникли монастыри.

В седую старину Каргополь был на Руси знаменит. «Сотная перепись» говорит, что он представлял собой «важнейшее место вывоза в Россию произведений Белого моря». В 1565 году царь Иван Грозный взял Каргополь в свой царский «особый обиход», включил в опричнину. Ведь город стоял на важном пути из центр Руси на Беломорье. Круглый год по Онеге — летом на ладьях, зимой по льду санным путем — везли сюда с Севера товары. Главный из них — соль с беломорских солеварен. Торговал Каргополь лесом, пушниной и даже железом, выплавленным, как свидетельствуют археологи, из местных «болотных» руд, а то и завезённым извне.

К.П. Гемп в своей книге о Каргополе, вышедшей Архангельске в 1968 году, сообщает, что в 1959 году на Ольском мысу озера Лача экспедиция Архангельского краеведческого музея нашла части горна с остатками крицы и шлака. Находку эту можно датировать первой половиной первого тысячелетия до нашей эры… Вон когда начиналась местная «металлургия»!

Посол английской королевы в России Джильс Флетчер в 1588 году писал: «…главные города России суть: Москва, Новгород, Ростов, Владимир, Псков, Смоленск, Ярославль, Переяславль, Нижний Новгород, Вологда, Устюг, Холмогоры, Казань, Астрахань, Каргополь, Коломна». Вот в какую знатную семью первых городов нашего Отечества зачислил иноземец Каргополь, и, видимо, небезосновательно.

«По зимнему пути, — пишет К.П. Гемп, — к весне на каргопольские склады стекалось множество товаров. Хлеб, лён, кожи, смолу, пеньку, мыло привозили с юга, из Ярославля, Смоленска. Соль, рыбу, сало, шкуры морского зверя, иноземные товары доставляли из Колы, Беломорья и Соловков, местным был «мягкий товар» — пушнина, особенно славилась каргопольская белка, в выделке меха которой каргопольцы достигли высокого мастерства.

В Каргополе товары перевешивали, пересчитывали и, погрузив на суда, отправляли к местам назначения. Вниз по реке Онеге их везли к посадам и сёлам на побережье Белого моря, а через Кандалакшу — на Мурман и в Колу. На Вологду, Ярославль и Москву летними водными путями и волоками отправляли соль. Рыба же в эти города шла обозом по зимнему пути из Поморья, пролегавшему через Кенозеро, село Ошевенское и Каргополь».

И вот уже воображение рисует картину… Морозный тихий вечер. Холодная серебристая луна льёт на снега и крыши домиков и лабазов голубоватый струящийся свет. В домишках, в маленьких слюдяных оконцах, — красноватые огоньки сальных свечей, а где и лучины… С окраины доносится лай собак. На «бочках» соборов нависли снеговые кокошники. Холодно и недоступно блестят при луне позолоченные кресты на куполах. Но вот тишину нарушил какой-то шум, он всё ближе, ближе. Это к центру города, к площади, тянется вереницей санный обоз. Скрипят полозья, усталые и продрогшие извозчики в овчинных тулупах понукают обындевевших лошадей. Обоз большой — конца не видать. Передние подводы подходят к гостиному двору, к купеческим лавкам и складам. Их хозяева, заслыша обозный шум, наскоро надев валенки, шубы и треухи, с фонарями в руках спешат встретить гостей.

На площади говор, покашливанье, похлопыванье рукавицами, звякают ключи в руках купцов. Надо принимать грузы. Но уже поздно, темно, и купцы и приказчики, посоветовавшись, решают отложить все дело до утра.

Возницы выпрягают лошадей, ставят их к охапкам сена, насыпают овса в торбы. Поят лошадей водой из колодца, доставая ее деревянным, окованным железными обручами «черпалом». Потом извозчики, оставив у возов сторожей, идут в тепло постоялого двора.

Утром площадь оживает: громкий говор, смех, шуточки. Осторожно и мягко кладутся на весы мешки с зерном, рогожные кули с солью, щепные плетеные короба с мороженой рыбой…

Торговлей жил и ею достиг Каргополь своего расцвета. Купцы, богатея, не жалели денег на постройку храмов.

Безвестные зодчие создавали красоту, и нам досталась она как напоминание о великих мастерах своего дела.

Но Каргополь не только торговал, а и воевал, и, говорят, очень даже храбро и стойко. Вот что пишет О.В. Овсянников в книге «Люди и города средневекового Севера»:

«В начале осени 1612 года польско-литовские интервенты несколькими отрядами хлынули на Север. В ночь на 22 сентября 1612 г. «воры» подошли к Вологде и «безвесно» изгоном, т. е. с ходу взяли город. Падение хорошо вооруженной каменной вологодской крепости открыло разбойным отрядам дорогу на Вычегду, на Вагу, Каргополь и далее в Поморье. Несмотря на то, что «воров» уже ждали к Каргополю (здесь осенью 1612 был построен острог, имеющий огнестрельный «наряд», несмотря на то, что сведения о передвижении отрядов противника рассылались в разные концы Поморья, нападение на город было неожиданным. «В нынешнем 121 году, декабря в 12 день с пятницы против субботы, в ночи за два часа до свету, польские и литовские люди русские воры пришли в Каргополь на посад, и которые посадские люди в ту пору были на посаде, для своих хлебных нужд, а в острог не поспели и тех людей оне всех посекли, а иных в полон погнали, а на свету приступили с щиты к острогу накрепко…» — отписывали каргопольцы в Белоозеро о появлении неприятеля под стенами каргопольской крепости».