Тони Парсонс - Man and Boy, или История с продолжением

Боже! Теперь я рассуждаю точно так же, как мой отец.

Ребенок — это не плюшевый мишка, — напомнил я. — Он создан не просто для того, чтобы его тискали и поднимали себе настроение. Как только у тебя появится ребенок, ты перестанешь быть свободной. Я не знаю, как тебе это лучше объяснить. Но ребенок целиком и полностью завладевает твоим сердцем.

— А я именно этого и хочу, — улыбнулась она. — Я мечтаю о том, чтобы кто-нибудь завладел моим сердцем. — Она покачала головой, мягко упрекая меня. — Ты говоришь так, как будто речь идет о чем- нибудь плохом.

Гленн приехал забрать ее, и когда они уже собирались уезжать, явился Марти договориться о приготовлениях к свадьбе. Я хотел было представить их друг другу, но Гленн и Марти поздоровались как старые друзья. Теперь я вспомнил: они же виделись на моей собственной свадьбе.

Так что я сварил еще кофе, пока они вспоминали хит-парад лучших исполнителей, в котором ког- да-то участвовал Гленн, и славные семидесятые годы, когда Марти каждый четверг с удовольствием смотрел такие хит-парады. Салли глядела на них с самодовольным презрением ранней юности. Только когда Гленн и Салли, наконец, ушли, Марти сообщил мне, что у него появились проблемы со сном.

— Это у всех так, — отмахнулся я. — Перед свадьбой это нормально. Ты много переживаешь, сомневаешься в своих поступках…

— Как раз свадьба меня и не волнует, — ответил он. — Меня волнует шоу. Ты что-нибудь слышал?

— Что именно?

— Какие-нибудь слухи о том, что шоу на следующий год больше не будут финансировать?

— Твое шоу? Ты шутишь. Они в жизни не выкинут «Шоу Марти Манна» из программы!

— Запросто выкинут. Дело в том, что шоу с приглашенными людьми вымирают. — Марти печально покачал головой. — Вот в чем проблема современного мира, Гарри. Людям уже осточертели люди.

— Мужчины умирают раньше, чем женщины, — начал свою речь мой новый адвокат. — Мы чаще, чем женщины, заболеваем раком. Мы чаще совершаем самоубийства. У нас больше шансов стать безработными, чем у женщин. — Его гладкое полное лицо сморщила ухмылка, как будто все произнесенное было шуткой. — Но почему-то женщин всегда считают жертвами, хотя я никак не могу этого понять, мистер Сильвер.

Найджела Бэтти мне порекомендовали коллеги: режиссер по освещению и звукооператор. Оба они за истекший год прошли через всю эту муть, связанную с разводом.

Бэтти, по слухам, сам два раза разводившийся, обладал репутацией фанатичного борца за права мужчин. Для него болтовня про долговременную безработицу, рак простаты и про мужчин, заходящих в гараж и оставляющих мотор включенным, была не просто демагогической уловкой. Он считал, что борьба — единственно верный путь, и готов был стать основателем зарождающейся новой религии.

Несмотря на невысокий рост, полную талию, скрытую хорошо сшитым костюмом, и очки с толстыми стеклами, Бэтти производил впечатление боксера-профессионала. Мне сразу стало лучше оттого, что он был солидарен со мной и собирался сражаться за мои права.

— Предупреждаю вас, что закон стоит не на стороне отца в таких делах, как ваше, — с сожалением в голосе произнес он. — Закон должен защищать ребенка. И в теории так оно и есть. В теории благополучие ребенка должно быть главным фактором. Но на практике все выходит не всегда так. — Он посмотрел на меня неприятным, почти злым взглядом. — Закон упрямо стоит на стороне матери, мистер Сильвер. Для многих поколений судей благополучие ребенка зависело от матери. Я предупреждаю вас об этом заранее, еще до того, как мы приступим к решению ваших проблем.

— Сделайте что угодно, чтобы обеспечить мне опеку над сыном, — попросил я.

— Это больше не называется опекой. Хотя средства массовой информации до сих пор по инерции говорят о битвах за опеку, со времен Акта о детях 1989 года родитель больше не борется за опеку над ребенком. Он добивается совместного проживания с ребенком. Вы хотите получить право на проживание совместно с сыном?

— Конечно.

— Проживание заменило опеку, чтобы смягчить конфронтационную природу вопроса о том, с кем живет ребенок. Право на проживание не лишает второго родителя родительской ответственности. Закон изменился, чтобы прояснить, что ребенок — не собственность, которую можно выиграть или проиграть. При условии совместного проживания ребенок живет с вами, но он не принадлежит вам.

— Я ничего не понимаю, — остановил его я. — Так в чем разница между борьбой за проживание и за опеку?