Ирина Волчок - Журавль в небе

К концу воскресенья Тамара уже знала, что делать. Она сама не придумывала ничего, все как-то само собой получилось. Эти два дня на всех произвели впечатление. Николай и Наташка решили остаться здесь на все лето — если мама не против, конечно. А чего им в городе делать? У Наташки каникулы, у Николая — отпуск через неделю, да он и без содержания может взять, какая разница… Анна сказала, что с удовольствием будет привозить Женьку на выходные. Ленка заявила, что готова вообще уволиться и поселиться здесь навсегда.

— А ты не хочешь здесь пожить? — потихоньку спросила Тамара у Оксанки. — Хотя бы пару месяцев, а? С Наткой вдвоем вам тут не скучно будет, да и по выходным мы все приезжать будем. Садом бы занялась…

— Так мне ж на работу, — тоскливо сказала Оксанка и чуть не заплакала. — Я не могу работу бросить… Мне…

— Ну и поработай у меня! — бодро перебила Тамара. — Сад-то действительно надо до ума довести. Конечно, работа тяжелая, я понимаю. Тысяч пять в месяц тебя устроит? Безусловно, на всем готовом. Дом убирает одна местная женщина, я договорюсь, она и готовить будет, поможет, если что. А если еще и Натку работать заставишь — я тебе пару тысяч прибавлю.

Оксанка краснела, бледнела, смотрела отчаянными глазами и молчала.

— А мне сколько платить будешь? — Из-за маминой спины высунулась веселая Наташкина рожица. Подслушивала, кошка хитрая.

— Если будешь работать, как Оксанка, то и получать будешь столько же, — строго сказала Тамара, стараясь не засмеяться: Наташка и не работая иногда получала от нее столько же. — Но ты же ничего не умеешь.

— А научусь! — самонадеянно заявила Наташка. — Делов-то… Научишь, Ксюха?

Оксанка тут же перестала краснеть и бледнеть, успокоилась, даже заважничала слегка, серьезно задумалась над предложением, надолго задуматься все-таки не сумела, согласно кивнула и тут же озаботилась: а мама что скажет?

— А ты и ее сюда вези, — посоветовала Тамара. — Она сможет отпуск взять? Ну, вот и хорошо. Хоть отдохнет на природе, пока ты поработаешь.

— Ух ты… — Оксанка опять начала было краснеть и бледнеть, но быстро пришла в себя, сказала с достоинством: — Спасибо, теть Тамар. Я ей передам. Она уже давно в отпуске не была, последний раз брала, когда папа болеть начал. А потом не брала.

На пути к дому все были немножко уставшие от активного отдыха, сонные и молчаливые. Только Оксанка все рассказывала Тамаре, что надо сделать в саду, и как она это будет делать, и каким сад в результате станет. Замшу сиденья она больше не гладила. Тамара радовалась и очень гордилась собой. И с этим она справилась. Ну, почти справилась. Зачем эту Оксанку понесло на какой-то юридический? Ну и правильно, что не прошла. Ей садоводом нужно быть. Станет профессором, как сын бабки Марьи. Ладно, попозже мы и этот вопрос как следует обдумаем. Надо помочь, тем более что девочка-то своя.

Ох, как же хорошо ей сейчас было! Наверное, потому, что на эти дни она собрала вокруг себя всех своих, и своих оказалось много, это было похоже на ее давнюю детскую мечту: большая семья в большом доме. И это в общем-то не важно, что ни Оксанка, ни тем более ее мама, ни Сережа, ни тем более его жена и сын, не догадываются, что она без спросу зачислила их в свою семью. А Ленка и так всю жизнь член семьи, хотя, может, и не знает об этом. Да пусть они и не знают! Все равно она уже считает их своими, и никуда они от нее не денутся.

Через день Сережа отвез Николая, Наташку, Оксанку и ее слегка обалдевшую от зигзага судьбы маму Людмилу Ивановну на дачу, а Тамара осталась одна. Конечно, можно было в любой момент заехать к Анне, но у Тамары было много работы, работала она с раннего утра до позднего вечера, то просиживала часами за столом, то моталась по объектам. То глаза от компьютера ломило, то ноги от беготни гудели. Поесть было по-человечески некогда. Иногда она среди дня забегала в соседнюю с «Твоим домом» кафешку, но чаще весь ее обед состоял из бутерброда, покупного невкусного салата в пластиковой коробочке да нескольких чашек растворимого кофе, который она ненавидела, но обойтись без него не могла — все время в сон клонило, спала-то она мало. А дома она и вовсе не готовила — какой интерес готовить для себя одной? Тем более — в одиннадцать вечера… тот же бутерброд, чашка слабого чая — и скорее спать, а то ведь завтра в шесть встать надо, работа — не волк, в лес не убежит, подлая, хоть колом гони…

Так она и жила всю неделю, совсем одна, но вроде бы и не одна, каждую минуту она помнила обо всех своих, скучала, придумывала для них подарки, ждала выходных… Каждый день звонила Анне и интересовалась, не передумала ли она ехать на дачу. Ну, мало ли… Может, не захочет… Или Женька не захочет… Или Олег не захочет… Ну, ладно, хорошо, значит, едем. Вы за мной не забудете заехать, нет?