Джей Эшер - Волшебный свет

— Я так по вам скучаю, девчонки. — Тянусь к экрану и дотрагиваюсь до их лиц. Они делают то же самое.

— А как у тебя вообще? — спрашивает Элизабет. — Не хочу на тебя давить, но не удалось ли разузнать про следующий год?

— Ну, я спросила родителей напрямую, — отвечаю я. — И они очень не хотят закрывать базар, но пока не знают, удастся ли это. Наверняка вы рады таким известиям, но…

— Нет, — говорит Элизабет. — Какой бы оборот дело ни приняло, это будет и радостно, и грустно.

— Мы держим кулачки, чтобы вам удалось сохранить базар, — подхватывает Рэйчел, — но если ты останешься здесь, с нами, мы, конечно, будем рады.

Я выглядываю в окно и вижу среди деревьев только троих покупателей.

— Кажется, в прошлом году людей было больше, — признаюсь я. — Родители каждый вечер анализируют объемы продаж за день, но я боюсь даже спрашивать.

— Тогда и не спрашивай, — советует Элизабет. — Будь что будет.

Она права. Но каждый раз, когда я отрываюсь от работы, чтобы взяться за домашние задания или просто передохнуть, мне кажется, что я могла бы сделать больше. Лишиться базара будет очень тяжело, особенно для папы.

Рэйчел склоняется к экрану.

— Ладно, теперь моя очередь! Ты не поверишь, в какой кошмар превратился этот зимний бал. Приходится работать с кучей непрофессионалов! — И она принимается рассказывать, как отправила двух первокурсников [7] В Америке в старших классах (high school, у нас с 8-го по 11-й) нумерация начинается сначала: учеников 8-го класса называют первокурсниками, 9-го класса — второкурсниками и т. д. в магазин для рукоделия за материалами для изготовления снежинок и те купили блестки.

— И все? — уточняю я.

— Блестки! Неужели так трудно догадаться, что эти блестки надо же еще на что-то лепить ? Мы же не станем устраивать из них салют!

Пытаюсь представить, каково это — побывать на зимнем балу: все мои одноклассники в нарядных платьях и в смокингах, танцуют, подбрасывают вверх пригоршни блесток. Блестки осыпаются дождем, сверкая в свете дискотечных шаров. Рэйчел и Элизабет смеются и кружатся, раскинув руки. А еще там откуда-то взялся Калеб: стоит, запрокинув голову, с закрытыми глазами и улыбается.

— Тут такое дело, — говорю я. — Я кое-кого встретила. Вроде как.

Последующая тишина длится бесконечно долго.

— В смысле… парня? — спрашивает Рэйчел.

— Пока мы только друзья, — говорю я. — Кажется.

— Вы только посмотрите, как она покраснела! — поддразнивает меня Элизабет.

Прячу лицо в ладонях.

— Не знаю. Может, ничего у нас и не будет. Понимаете, он…

— Нет-нет-нет-нет- нет ! — прерывает меня Рэйчел. — Вот только не вздумай придираться к его недостаткам! Тем более когда ты влюблена по уши!

— Ничего я не придираюсь. Правда! Он очень милый и дарит рождественские елки малоимущим семьям, которые не могут их купить.

Рэйчел откидывается на стуле и скрещивает руки на груди.

— Но…

— И сейчас она начнет придираться, — провозглашает Элизабет.

Перевожу взгляд с Рэйчел на Элизабет: они обе у меня на экране, каждая в своем маленьком окошечке. Обе ждут, когда я выложу им всю подноготную.

— Но… кажется, этот милый парень когда-то набросился с ножом на свою сестру.

У них раскрываются рты.

— А может, просто угрожал ей, — продолжаю я. — Не знаю. Я его не спрашивала.

Рэйчел постукивает кулаком по лбу и растопыривает пальцы, как будто у нее взорвался мозг.

— С ножом, Сьерра?

— Возможно, это только слухи, — говорю я.

— Серьезные слухи, скажу я тебе, — отвечает Элизабет. — А что думает Хизер?

— Она мне все и рассказала.

Рэйчел снова пододвигается ближе к экрану.

— Ты самая разборчивая девчонка из всех, кого я знаю, когда дело доходит до парней. Что же случилось на этот раз?

— Он знает, что я что-то слышала, — отвечаю я, — но каждый раз, когда об этом заходит речь, замыкается в себе.

— Надо спросить его напрямую, — отрезает Элизабет.

Рэйчел тычет в меня пальцем.

— Но только в общественном месте.

Они правы. Конечно же, правы. Я должна узнать о нем больше, прежде чем мы сблизимся.

— И это нужно сделать до того, как вы поцелуетесь, — добавляет Рэйчел.

— Для этого нам придется остаться наедине, — смеюсь я. И тут мои глаза округляются: я вспоминаю, что завтра мы останемся наедине! После школы Калеб должен заехать за мной, чтобы отвезти елку одной бедной семье.

— Спроси его, — повторяет Рэйчел. — Даже если окажется, что возникло недоразумение, все равно будет что рассказать ребятам, когда вернешься.