Мария Галина - Красные волки, красные гуси (сборник)

А костер жечь нельзя, подумал он. И, словно услышав его мысли, девочка сказала:

– Сейчас нельзя… огонь нельзя… потом.

– Хорошо, – согласился он, сглатывая слюну.

Вокруг расстилалась каменистая осыпь, постепенно переходящая в унылую буро-серую равнину, сейчас, впрочем, кое-где сбрызнутую алыми капельками маков и островками свежей зелени. Туман совсем исчез, и видно было, как стремительно, точно чудовищный летательный снаряд, взбегающее в небо солнце заливает землю ослепительным рыжим светом. В распахнувшемся, глубокой синевы небе парили черные кресты ястребов.

Он вдруг ощутил то чувство абсолютной свободы, которое испытываешь в детстве, ускользая от бдительного ока взрослых; впереди еще долгий-долгий день – целая жизнь, полная удивительных чудес и сокрытых кладов, прекрасной безответственности, ударяющей в голову, точно искрящееся на солнце ситро.

Он поправил на плече ружейный ремень, подвесил сетку с битой птицей за плечо и сказал:

– Ладно, показывай свое гнездо.

«Как хорошо идти навстречу новым удивительным приключениям, новым местам и животным ранним утром, когда солнце еще не раскалило добела окрестные каменистые равнины! Вещевой мешок («сидор») не липнет к спине, воздух прозрачен и чист, как бывает только в предгорьях, а местность вокруг, несмотря на свой суровый и неприютный вид, полна жизни. Пересвистываются сурки, то взлетают, трепеща крыльями, то вновь стайкой рассаживаются на сероватой почве светлые легкокрылые птички – рогатые жаворонки, парят в восходящих воздушных потоках ястребы, словно вышивая крестиком ярко-синее небо. Любой путешественник знает, как интересен и разнообразен даже самый неприветливый с виду ландшафт, тем более что меня гнало радостное предчувствие, знакомое любому натуралисту, – девочка Уля, воспитанница лесника Михаила Рычкова, согласилась показать мне гнездо редчайшей красной утки, которая, по ее словам, обитает именно в такой вот, необычной для водоплавающих птиц местности.

Можете представить мое нетерпение и радость – шкура редчайшего животного, красного волка уже стала замечательным итогом этой поездки, а теперь мне предстояло новое интересное открытие! Идти, однако, становилось все труднее – любой, когда-либо бывавший в этих краях, знает, сколь беспощадно местное солнце, особенно весной!»

Он нахлобучил на уши обтрепанную войлочную шляпу и теперь шел в своей собственной маленькой тени. Это была единственная тень в пределах досягаемости – стоящее в зените словно бы неподвижно солнце лишило теней камни и пучки травы, отчего все стало казаться плоским и каким-то ненастоящим. Даже сквозь подошвы сапог чувствовался идущий от земли сухой жар.

Воздух дрожал и преломлялся, отчего редкие маки плясали в воздухе, как язычки пламени. Отчаянно хотелось пить. Он глотнул из фляги уже начавшую припахивать воду и долго держал ее во рту. На какое-то время это помогло.

Неожиданно ему пришло на ум, что всему случившемуся есть вполне рациональное объяснение: скажем, укрытая в горах опийная плантация, о существовании которой ни в коем случае не должны знать чужаки, – старуха и председатель наверняка в доле, а странная болезнь геологов (что, кстати, они все-таки тут искали?), возможно, объясняется не столько инфекцией, сколько злоумышленным отравлением. С ним самим, однако, другое дело – он путешествует в одиночку, и проще выдать его гибель за несчастный случай или просто заморочить ему голову так, чтобы он и не думал об укромных долинах в сердце гор.

Но если здесь неподалеку и правда опиумная плантация, тогда кто забирает сырье?

– Уля?

– Да? – Девочка быстро обернулась к нему. Жару она переносила легко, даже не скинула свой тяжелый халат, только над бровями блестели бисеринки пота.

– В деревню часто приходят… чужие люди?

Уля быстро пожала плечами. Похоже, она не очень поняла суть вопроса.

– Лектор приезжал. Из района. Еще заготовители. Продукцию принимать. А один раз даже кино показывали.

Она оживилась:

– Погасили свет в клубе, повесили белую тряпку, и там… ох ты! Картинки двигаются, смешно так. Большой город показывали. Люди за гробом шли, играли веселую музыку. Еще друг друга дудками по голове били.

– «Веселые ребята», – сказал он, – да…

Нет, вряд ли заготовители. Просто кто-то приходит тайными горными тропами, граница здесь, в горах до сих пор линия чисто умозрительная.