Ясуси Иноуэ - Сны о России

Спустя месяц с небольшим Невидимое пришел к Кодаю за советом.

— Не представляю, когда здесь появится новый корабль, — начал он разговор. — За теми, кого привезли нам на смену, судно должно прибыть года через три-четыре. Но хватит ли у нас сил ждать? Может случиться, что корабль не придет и через десять лет. К тому времени в России о нас забудут. Вот я и подумал: надо самим построить корабль и добраться до Камчатки — другого выхода нет. А до Камчатки доберемся- дальше уж полегче будет: по суше все же. Я так считаю, что и вам проще будет попасть на родину, если сначала вы переправитесь с нами на материк. Дело за кораблем. Думается мне, если начнем строить вместе — может, и выстроим.

— Пожалуй, — ответил Кодаю.

У него не было причин отвергнуть проект Невидимова. Выстроить своими силами корабль — лучшего не придумаешь! Но по плечу ли им такое дело?

— Сколько ваших людей вы рассчитываете разместить на этом корабле? — спросил Кодаю.

— Двадцать пять, — ответил Невидимое.

Именно столько человек насчитывала группа Невидимова. Двадцать четыре русских, которые пристали к острову с потерпевшего крушение корабля, должны были, по словам Невидимова, заменить их и провести на Амчитке несколько лет. Итак, предстояло построить судно, способное взять на борт тридцать четыре человека, включая девятерых японцев, а также продовольствие и шкуры, которые Невидимое скупил за эти годы у островитян. По самым скромным подсчетам, нужен был корабль водоизмещением 700–800 коку. [13] То есть 70–80 т.

— Сколько у вас людей, знакомых с плотницким делом? — спросил Кодаю.

— Судовых плотников нет, но понемногу плотничать умеют все, — ответил Невидимое.

Сейчас трудно сказать, в какой степени русские владеют плотницким мастерством, но по сравнению с японцами они обладают недюжинной силой, и, если эту силу умело направить, безусловно, будет толк, подумал Кодаю. Среди японцев также не было ни одного плотника, но Кодаю был уверен: стоит им только показать, что и как надо делать, — и, будьте спокойны, всё сумеют изготовить в лучшем виде. Мысленно прикинув все возможности, Кодаю решил, что совместная постройка судна не такое уж безнадежное дело.

Большинство русских и японцев с недоверием восприняли идею постройки корабля, который бы доставил их к берегам Камчатки. Но некоторых этот план увлек, их примеру последовали остальные.

Русские принялись снимать с затонувшего корабля все, что еще можно было спасти. Японцы, стоя по пояс в воде, вытаскивали из наполовину сгнившей обшивки «Синсё-мару» старые гвозди. Потом все занялись сбором плавника для обшивки — деревьев на острове не было. Вскоре по обе стороны пристани выросли горы выловленных из воды или выброшенных океаном на берег бревен. Правда, не все они годились в дело.

В начале сентября сбор строительных материалов был в основном закончен. Строительными работами руководили трое русских, Коити и Кюэмон. Каждый вечер собиралась эта пятерка и обсуждала в деталях конструкцию будущего судна. Двое русских умели делать чертежи, Коити же и Кюэмон были в этом деле полными профанами. Но прошло немного времени, и они не только научились читать чертежи, но и сами чертили продольные и поперечные разрезы будущего судна. Кодаю поручил им эту работу, потому что Коити и Кюэмон дольше других японцев плавали на рыбачьих судах — у них был опыт. К тому же они чрезвычайно легко усваивали новое.

В октябре начались бураны, и работы перенесли внутрь двух вновь отстроенных помещений, где распиливали и обтесывали плавник. Места для всех не хватало, и многие выполняли всякую мелкую работу прямо там, где спали. Приходилось конопатить бесчисленные дыры в плавнике, это требовало времени и рабочих рук. Невидимое и Кодаю выполняли роль десятников, следили за ходом работ, давали советы, разрешали возникавшие то и дело споры.

Эта зима прошла для японцев быстрее и безболезненнее, чем предыдущие, поскольку они были заняты делом. К концу зимы, лишь только прекратились бураны, работы снова перенесли под открытое небо. Все еще стояли холода. Японцев теперь трудно было отличить от русских — так все были укутаны. Выдавал только рост. Казалось, будто среди многочисленных взрослых медведей копошатся девять медвежат.

В тот день, когда каркас корабля был закончен, Невидимов приказал выдать русским и японцам водки. Пили стоя, прямо на месте работ. Кодаю чокался с подходившими к нему русскими, как будто был приучен к этому с самого детства.