Ясуси Иноуэ: Волнистый попугайчик

Сад у меня совсем небольшой, но с наступлением осени сюда прилетают разные птицы. Неподалеку есть парк с ипподромом, там они и собираются, а по дороге залетают ко мне – то одной раскраски, то другой. А некоторые, должно быть, в этом парке живут и залетают ко мне развлечения ради. Не только ко мне, но и в соседние дворы. Где есть хоть клочок зеленой травы да два-три деревца, всюду непременно появляются лтицы. Только этим и хорош квартал, где мы живем, – ничем особо не примечательный жилой квартал среднего достатка в районе Сэтагая.

В этом году весной у меня в саду в одном из скворечников поселились синицы и жили со своими птенцами до самой осени. Все время носились вокруг три пары горлиц-кидзибато – должно быть, они свили себе гнезда на моих или соседских деревьях. Иногда большими отрядами, штук по двадцать-тридцать, прилетают скворцы: рассыплются по траве, поклюют чуть-чуть и тут же снимаются, исчезают. Прилетают и голуби, парочки две как будто даже прижились, сидят себе на лужайке, с места не тронутся. Старший сын наблюдал за ними и говорит, что это они дремлют.

Воробьи, сороки, скворцы прилетают стаями; они разбредаются по всей лужайке и вместе клюют червей. По наблюдениям дочери, сороки злые, они иногда подбираются к стаям воробьев и скворцов и нападают на них. Вероятно, они зоркие и хорошо видят, где кормятся другие птицы.

Этой осенью, в начале октября, я пил чай на веранде своего кабинета, И вдруг в саду увидел… Вот это да! Среди двух десятков воробьев бросилась в глаза зеленая птичка, на воробья определенно не похожая. Это был волнистый попугайчик. Диких волнистых попугайчиков как будто не бывает, так что этот, вероятно, жил у кого-то дома и улетел.

Я спустился в сад. Воробьиная стая разом вспорхнула. Попугайчик немного запоздал, но тоже взлетел, правда довольно неловко, и все они скрылись в гуще деревьев другого сада, по ту сторону улицы.

В тот день эта же стая воробьев прилетала еще раз. Эта же – потому что в ней была зеленая птичка. На этот раз я не стал спускаться в сад. Да, действительно, одна из птиц явно не как все. И раскраска не та, и очертания. Тут воробьи, наверное, чего-то испугались и разом вспорхнули. Взлетел и попугайчик. Только все получалось у него не так хорошо, как у воробьев. Он двигался как-то вяло и неловко. Но все-таки полетел вслед за стаей, догнал ее над крышей соседнего дома, и все вместе они направились на запад. Рядом со мной тогда сидела жена, и я сказал ей:

– Воробьи ждали попугайчика над крышей того дома. Дождались, пока зелененький их догонит, тогда уж вместе и полетели.

– Ты думаешь? – отозвалась жена.

– Уверен. Они хоть и воробьи, но не бросают тех, кто связал свою судьбу с их стаей Чем выгодно отличаются от людей. Воробей – хорошо, волнистый попугайчик – тоже неплохо. Оперение, правда, не такое, по в конце концов это ведь только на время жизни, а она короткая. Пускай уж, думают они, проведет свою жизнь вместе с нами, воробьями, – сказал я.

В тот вечер у нас было трое гостей. За ужином я рассказал о волнистом попугайчике. В последнее время в человеческом обществе происходят одни мерзости, ничего хорошего не слыхать, вот в птичьем обществе произошло приятное событие: попугайчик присоединился к воробьиной стае и живет по законам воробьиного общества. Попугайчик – хорошо, воробьи, охотно принимающие попугайчика, – тоже прекрасно.

Наши гости откликнулись в меру восторженно: «Да ну! Неужели? Не может быть! Как интересно!» Я с огорчением убедился, что их восхищение совсем не так велико, как мне хотелось бы.

– То, что вы видели, – ситуация, должно быть, из ряда вон выходящая. Попугайчик есть попугайчик, воробей есть воробей, и вместе им не быть. Сейчас они, вероятно, уже давно раззнакомились и ночуют в разных местах, – сказал один из гостей. Я очень разозлился на него. Хотел сказать ему: не все такие, как вы. Едва удержался.

Прошло примерно полмесяца, я зашел погулять в парк и там снова увидел волнистого попугайчика в стае воробьев. Это было, когда я сидел на трибуне ипподрома. Нет, я ходит не на бега. Когда бывают бега, я от трибун держусь подальше, а в тот день ни единой лошади там не было, трибуны стояли пустые, вот я и пошел туда погреться на осеннем солнышке и почитать газету.

– Ой, смотрите-ка, волнистый попугайчик! – послышалось вдруг. Это воскликнула женщина лет тридцати, сидевшая в полутора десятках шагов от меня с вязаньем в руках. И действительно, у подножия трибуны расселась стая воробьев, и среди них все та же одинокая зеленая птичка.