Лев Хват - Загадочный материк

Транспортных средств больше нет, все зависит от людей. Ни один ещё не выказал слабости, не запросил отдыха. Таща за собой тяжело груженные сани, отряд взбирается на обледенелые хребты, спускается в ущелья и снова набирает высоту.

Пятнадцатое декабря прошло в очередной борьбе с непогодой. Отмечая в дневнике события минувших суток, Скотт записал: «Неужели мало ещё мы натерпелись?» Никакие предчувствия не тревожили его. Быть может, даже мысль об Амундсене волновала меньше обычного. А ведь именно в этот день — 15 декабря — произошло событие, трагически повлиявшее на судьбу английских исследователей.

Руал Амундсен проснулся с чувством взволнованного ожидания великой радости. Сегодня?! Да, сегодня должно свершиться то, чему он в течение двух лет отдавал все силы своего разума, ради чего он и его спутники боролись, страдали, переносили лишения, сознательно рисковали жизнью!.. Он быстро выбрался из спального мешка, глянул в проем палатки. Солнце озаряло безбрежную белую равнину. Ни облачка в небе, ни дуновения ветра. Тишина казалась неправдоподобной. Какое утро! Можно подумать, что полюсные стихии смилостивились и готовы встретить пришельцев с подобающим гостеприимством.

Позавтракали на скорую руку Молчаливо выстроились в обычном порядке: впереди — дежурный разведчик, за ним — Хансен, Вистинг, Бьоланд с упряжками и санями, последним — замыкающий разведчик. Проверили установленный позади каждых саней одометр — прибор в виде колеса со счетчиком, отмечающим пройденное расстояние.

Одно тревожило Амундсена, омрачало его торжество: «А вдруг англичане? Нет, это невозможно… Однако чего не бывает на свете!» Он подошел к Хансену:

— Гляди в оба, Хельмер! Ясно?!

Тот понимающе кивнул.

— Вперед!

Собаки напряглись, рванули. Отряд понесся по белому ковру. Все молчали и лишь изредка обменивались красноречивыми взглядами с товарищами. Вытянув длинную шею, Хансен добросовестно крутил головой: ни одного пятнышка на белизне равнины!.. В полдень Амундсен поднял лыжную палку.

— Стоп! Сколько прошли?

Трое каюров взглянули на одометры.

— Восемь миль! — крикнул Вистинг.

— Восемь! Точно! — подтвердили Хансен и Бьоланд.

89°53 . Осталось семь миль, последние семь! Жаль, что солнце скрылось за облаками, нельзя проверить местонахождение астрономически… Амундсен взял с саней темный лагерный флаг и воткнул древко в снег.

— Вперед!

Каюры всё чаще поглядывали на счетчик одометра. Было 3 часа пополудни, когда они дружно закричали:

— Стоп!

— Неужели приехали? — наивно спросил замыкающий Хассель.

Полюс! Правда, не тот, к которому Амундсен стремился ещё подростком, не Северный, а противоположный — Южный. Но ведь никаких указателей, что он именно здесь, где-то рядом, никто не приготовил. Быть может, отряд немного ошибся, не дошел какой-нибудь километр или два? На всякий случай завтра надо обойти это место, описать круг диаметром 10 миль, тогда совесть будет совершенно чиста…

— Поздравляю вас, друзья! — хриплым, взволнованным голосом проговорил Амундсен.

Да, они верные друзья! Без этих скромных, трудолюбивых храбрецов не было бы победы, все они подлинные герои… Пройдет немного времени, и мир узнает, что Южный полюс вслед за Северным покорился человеку… «Рельсовый путь науки проложен, мы приобрели новые знания, и подвиг этот будет сиять во веки веков», — скажет Фритьоф Нансен.

Пять рук берутся за длинный шест, вонзают его глубоко в снег, и над лагерем Южного полюса, над «Польхеймом», вздымается норвежский флаг.

В полночь снова выглянуло солнце. Тщательное астрономическое определение показало широту 89°56 . Вистинг, Хассель и Бьоланд выступили в путь по трем направлениям с таким расчетом, чтобы создать вокруг полюса замкнутое кольцо. В одиннадцатом часу утра они вернулись. Теперь нет сомнений, что полюс находится внутри описанного круга.

В течение суток норвежцы ежечасно делали астрономические наблюдения. Казалось, солнце всё время движется кругом по небу на одной и той же высоте.

Три дня провел отряд на Южном полюсе. 18 декабря, готовясь в обратный путь, норвежцы установили небольшую палатку с шестом, на котором развевались маленький норвежский флаг и вымпел с яркой надписью — «Фрам». На доске, прикрепленной к шесту внутри палатки, все пятеро написали свои имена. Амундсен оставил короткое письмо Скотту…

— В путь, на север!..

Норвежцы надели лыжи, бросили прощальный взгляд на «Польхейм» и двинулись к «Фрамхейму» — счастливые, радостные, гордые победой. Шестнадцать собак, запряженные в двое саней, резво понеслись по недавнему следу.