Лев Хват - Загадочный материк

Фритьоф Нансен протянул руку:

— Одобряю! Одобряю и поддерживаю, помогу всем, что в моих силах!

Много бедствий перенес Амундсен, готовясь к плаванию, которому суждено было войти в историю завоевания Арктики: нехватало денег, его преследовали кредиторы, угрожая тюрьмой, арестом маленького судна «Йоа». Доведенный до отчаяния, он решил скрыться от преследователей и июльской ночью 1903 года тайно покинул берега Норвегии. Спустя три года «Йоа» вошла через Берингов пролив в Тихий океан. Амундсен вернулся на родину, завоевав славу героя Северо-западного прохода.

Нансен торжествовал: он не ошибся в этом молодом человеке! Достойно восхищения, что Амундсен намерен посвятить свою жизнь великим открытиям, это неутомимый путешественник и исследователь. Теперь он одержим новой идеей, которая, несомненно, заслуживает поддержки. Амундсен хочет довершить дело Нансена и войти на «Фраме» во льды значительно восточнее Новосибирских островов, рассчитывая, что дрейф отнесет судно в центр Арктики или в такую точку, откуда можно будет по дрейфующим льдам достигнуть Северного полюса.

Как и в прошлый раз, Нансен явился горячим поборником этого плана. Амундсену уже не приходится унижаться, клянчить взаймы у ростовщиков, прятаться от них. Норвежский стортинг (парламент), общественные организации и частные жертвователи предоставляют денежные средства для экспедиции знаменитого путешественника. Лето 1909 года проходит в энергичной подготовке к арктическому походу.

До того как вступить в ледовые моря, «Фрам» пересечет Атлантику, обогнет мыс Горн и Тихим океаном двинется к Берингову проливу; севернее его начнется трансполярный дрейф. Экспедиция рассчитана на пять лет, и это новое доказательство предусмотрительности Амундсена; ведь никто не скажет, с какой скоростью будет дрейфовать «Фрам», когда судно сможет выбраться на чистую воду…

До выхода в плавание остается несколько месяцев.

Однажды поздно вечером в кабинете Руала Амундсена прозвонил телефон. Хозяин услышал знакомый голос редактора столичной газеты:

— Потрясающая новость! Северный полюс открыт!..

— О! Это не мистификация? Подробности есть?

— В течение часа прибыли три каблограммы из Америки, телеграммы из Лондона, Парижа, Берлина… Два источника этой информации не вызывают сомнений… Подробностей мало: Роберт Пири…

— А, этот американец!

— Да-да, с ним было пять спутников. Отряд шел по льдам. На полюсе они пробыли около суток. Измерения показали большую глубину океана… Вот пока и всё. Как вы оцениваете это предприятие? Надеюсь, оно не отразится на планах «Фрама»?

— Отрадно, что цель, о которой столько мечтали, для которой столько трудились и страдали, даже жертвовали жизнью, наконец, достигнута, — сказал Амундсен. — Но этот скоростной поход вряд ли сколько-нибудь обогатит науку. Экспедиция «Фрама», как известно, не стремится к рекордам, а преследует чисто научные цели, и путешествие Пири ни в малейшей степени не повлияет на наши планы. Всё остается попрежнему…

Однако ещё в ту минуту, когда Амундсен услышал слова «Северный полюс открыт!», полярный исследователь принял твердое и бесповоротное решение, совершенно противоположное тому, которое он излагал редактору. Да, «Фрам» выйдет в плавание и направится в Атлантический океан как будто к мысу Горн, но туда не попадет… Арктический дрейф можно отложить. Достигнуть Северного полюса вторым, после Пири, — нет! Норвежская экспедиция пойдет на юг, к Южному полюсу! Ради такой цели стоит рискнуть всем… На юг, только на юг! Но ни одна живая душа не должна знать об этом: если только о новом плане разведают газетчики, всё может рухнуть — младенец будет задушен при рождении… Итак, за дело, и абсолютная тайна!

Есть, правда, одно щекотливое обстоятельство: на Южный полюс собирается английская экспедиция Роберта Скотта, который ещё в начале века проник за 82-ю параллель. Не скажут ли потом, что Амундсен втайне готовился опередить англичан, «обойти» их? А, впрочем, он не обязан прислушиваться ко всякой болтовне! Дело — вот что важно! Он всегда сможет сказать: у него и у Скотта были совершенно различные планы. Главная задача англичан — научные исследования, а достижению Южного полюса они придают второстепенное значение. Иное дело — норвежская экспедиция, для которой первое и решающее — полюс, ну, а наука сама о себе позаботится… Конечно, в походе будет использована любая возможность научных наблюдений, но ни одним лишним часом экспедиция для этого не пожертвует… Пожалуй, следует ознакомить Скотта с новыми планами норвежцев? Но к чему спешить, телеграмму можно послать позднее, в пути… Непонятно, почему Скотт, столь опытный, смелый и умный полярный исследователь, повторяет ошибку Шеклтона, делая главную ставку на маньчжурских лошадей и пренебрегая собаками?.. Неужели на шельфовом леднике Росса упряжки действительно непригодны?