Лев Хват - Загадочный материк

Скотта радовали проявления дружбы. Что может быть хуже, если в экспедиции возникают ссоры, вражда! Нет, он не ошибся в выборе спутников — каждое новое испытание, выпавшее экспедиции, убеждает его в этом. Все захвачены работой, увлечены делом до самозабвения… Вряд ли Скотт хвалил их в глаза, но, оставаясь наедине со своим дневником, он не скрывал восхищения: «Все вместе взятые представляют удивительный подбор… Каждый силится помочь всем остальным, и никто до сих пор не слыхал ни одного сердитого слова, ни одной жалобы… Отрадная возможность писать с такой высокой похвалой о своих товарищах».

Начальник экспедиции воздавал по заслугам не только своим соотечественникам, но и трудолюбивым, старательным русским, на которых легли заботы о транспорте. «Я убедился, что нашим русским молодцам подобает не меньше похвал, чем моим англичанам», — отметил Роберт Скотт в дневнике. «Наш вечно бдительный Антон… Ну, не молодчина ли этот Антон!.. Славный малый…» — писал он в разные дни о конюхе Омельченко. «Славный и очень сметливый малый», — отзывался начальник экспедиции о каюре Дмитрии Герове. «Антон и Дмитрий всегда готовы притти на помощь, они оба прекрасные малые…»

Страницы дневника отражали не только события в жизни экспедиции, но и надежды, сомнения, радости, сокровенные мысли Скотта. «Слишком было бы злой насмешкой со стороны судьбы дозволить такому сочетанию знаний, опытности и энтузиазма пропасть даром, ничего не свершив».

В конце декабря «Терра Нова» вышла из паковых льдов. Накануне нового, 1911 года показались берега Антарктиды. В чистом прозрачном воздухе четко выделялась гора Сабин, хотя до нее было больше 200 километров. 4 января судно подошло к юго-западному берегу острова Росса. На мысе, названном именем Эванса, старшего офицера «Терра Нова», выгрузили имущество и построили дом. База оказалась почти на 25 километров севернее места зимовки «Дисковери».

Для перевозки грузов по льду Скотт использовал, кроме лошадей и собак, моторные сани. Одни из них благополучно прошли, но под другими лед треснул, и сани рухнули в полынью. Хотя на моторы мало надеялись, потеря была огорчительна. Беспокоило и поведение лошадей: некоторые оказались нервными, норовистыми, непослушными. Уцелеют ли эти животные за восемь-девять месяцев, оставшихся до похода на полюс?

В середине января Скотт и Сесил Мирз, тренировавший собак, отправились с упряжкой на крайнюю южную оконечность острова — мыс Армитидж. Приятно посетить знакомые места, заночевать в доме, добротно построенном восемь лет назад экспедицией «Дисковери»! Этим убежищем воспользовался отряд Шеклтона; вернувшись в Англию, они рассказали, что дверь была выломана ветром, тамбур занесло, и им пришлось забраться внутрь через окно.

— Вот так штука! — воскликнул Мирз, когда они приблизились к дому. — Внутри всё забито смерзшимся снегом, его из пушки не прошибешь! Уходя, они даже не заделали окно…

Скотт с горечью смотрел на последствия непростительной халатности шеклтонского отряда.

— Мне так хотелось найти старые постройки невредимыми, — сказал он. — Очень грустно, что всё, сделанное для удобства, уничтожено. Самая элементарная культурность требует, чтобы люди, посещающие такие места, берегли плоды человеческого труда для будущих путешественников. Меня страшно угнетает, что наши предшественники пренебрегли этим простым долгом.

Проведя ночь под открытым небом, Скотт и Мирз вернулись на мыс Эванса. Их новый дом показался Скотту самым комфортабельным помещением, какого только можно желать.

— Кто же это постарался в наше отсутствие создать уют? — спросил он.

— Все понемногу, — засмеялся Боуэрс. — В нашем убежище царит мир, спокойствие, комфорт…

Скотт определил состав западной и восточной партий. Отряд геолога Тейлора займется обследованием горного хребта и ледников Земли Виктории. Вторая партия, под начальством лейтенанта Виктора Кэмпбелла, пойдет на борту «Терра Нова» к восточному побережью моря Росса, чтобы высадиться на полуострове Эдуарда VII.

Сам начальник экспедиции во главе партии из двенадцати человек двинулся на юг для закладки продовольственного склада за 79-й параллелью. Хотя собачьи упряжки неплохо тянули сани с грузом более 200 килограммов, у Скотта не лежало к ним сердце: они драчливы, непослушны, из спокойных животных внезапно превращаются в бешеных, рвущих, грызущихся чертей.

Вероятно, неудачный опыт применения упряжек в первой экспедиции отвратил Скотта от этого вида транспорта, признанного всеми арктическими путешественниками. Или ему, как и Шеклтоиу, была невыносима даже мысль о том, чтобы питаться в походе собачиной?..