Лев Хват - Загадочный материк

Жажда познания неведомого побудила Росса рискнуть. Он ведет корабли к неприступной стене, приближается на полкилометра к месту, где она понижается до 23–24 метров, и вызывает матроса Роберта Паркинса. Юный Роб лазает, как кошка, и не знает чувства страха. Он взбирается на самую верхушку мачты, а десятки людей внизу ожидают…

Матрос спустился на палубу.

— Что ты высмотрел, Роб? — спросил Росс.

— Белая равнина, капитан… Гладкая, как стол, и белая-белая…

— Никаких возвышенностей?

— Ничего!

Достигнув широты 78°4 , экспедиция повернула к Тасмании.

Через несколько месяцев, в ноябре, «Эребус» и «Террор» вновь двинулись к Великому барьеру.

— Если в его восточной части существует какой-либо проход, мы направимся дальше на юг, — сказал Росс.

Тяжкие испытания и невзгоды выпали англичанам. В середине декабря они вступили в паковые льды и к новому, 1842 году оказались за Полярным кругом у 155° з. д. — далеко к востоку от Земли Виктории. Жесточайший шторм и течения отбросили экспедицию назад. Вокруг носились ледяные глыбы, и волны били ими, как таранами, по корпусу кораблей. Мачты гнулись и трещали, на обоих судах сломались рули, экспедиции грозила гибель.

Лишь 22 февраля на горизонте показалась белая лента, словно нависшая над морем. Барьер! Близ его восточной окраины корабли прошли на несколько миль южнее наивысшей широты, достигнутой годом раньше. На востоке виднелись смутные и расплывчатые очертания неведомой горной страны, но Росс, не уверенный в своём открытии, ограничился краткой пометкой на карте: «Признаки земли». Через шестьдесят лет его соотечественник Роберт Скотт открыл здесь гористую землю — полуостров Эдуарда VII.

Третий раз Росс пытался достигнуть побережья Антарктиды в море Уэдделла, но тяжелые льды заставили его отступить на подходах к 72-й параллели.

Открытия и научные исследования экспедиции вызвали в Англии живой интерес. На картах появились контуры берегов Земли Виктории, островов, Великого ледяного барьера. Географическое общество наградило Росса, почетной золотой медалью. Люди с увлечением слушали его рассказ о борьбе и страданиях моряков, смертельных опасностях, своеобразном очаровании печального, грозного и величественного царства ледников, где «снежные бури, туманы и ветры сменяются ярким сиянием солнца».

Джемс Росс нашел путь, ведущий к сердцу материка. Казалось бы, по его следам двинутся мореплаватели и ученые разных стран, невзирая на сложившееся мнение, будто «весь Южный полюс окружен неприступной ледяной стеной». Кое-где возникали оригинальные проекты достижения полюса: предлагали, например, доставить к Барьеру воздушный шар, чтобы с высоты взглянуть по ту сторону страшной стены. Но пройдет более полувека, пока люди отважатся проникнуть за пределы, достигнутые Россом, — 78°10 южной широты.

Если не считать судна «Пагода», на котором английский лейтенант Мур безуспешно пытался последовать примеру Росса, «Эребус» и «Террор» завершили эпоху парусного флота в Антарктике. Позднейшие исследователи проникали в высокие широты на судах с паровой машиной, сохраняя паруса как резервное средство.

Шли десятилетия. Изредка в южнополярных морях появлялось одинокое зверобойное судно. Промысел в высоких широтах стал невыгоден: стада сильно поредели, ценный котик был почти целиком истреблен. Охотясь за китами, капитан Э. Далльман достиг крайней северной оконечности Антарктиды — Земли Грейама.

В 1892 году из Шотландии на китобойном судне «Балена» отправился в высокие широты натуралист Уильям С. Брюс, опытный полярный путешественник. Вместе с «Баленой» ушли три промысловых судна. У острова Жуэнвиль китобои повстречали норвежское судно капитана Ларсена; он рассказал, что им открыта часть побережья — Земля Оскара II. Норвежский капитан Эвенсен проник в море Беллинсгаузена за 69-ю параллель.

Эти плавания не оживили интереса к исследованиям Антарктиды, но вскоре весь мир облетела весть о замечательном событии, и на страницах газет замелькало мало кому известное имя: Карстен Эгеберг Борхгревинк.

Китобойное судно «Лнтарктик», вышедшее 20 сентября 1894 года из австралийского порта Мельбурн, держало курс на юг, отыскивая районы, богатые китом. Никакие открытия и исследования не интересовали норвежских промышленников, все их помыслы были заняты добычей, сулившей при удаче лишнюю сотню крон за тяжкий и опасный труд. «Думайте только о промысле!» — требовал хозяин судна Свен Фойн, посылая капитана Кристенсена в высокие широты.