Владимир Шаров - Будьте как дети

На следующий день мы благополучно возвратились в Аникеевку, а оттуда, отказавшись от баньки, на машине через пять часов въезжали уже в Москву. Сережа был весел, говорил, что всё складывается отлично, я тоже был доволен, хотя будущее представлял смутно. Про Сережины намерения я, конечно, догадывался, однако всерьез к ним не относился, считал за что-то вроде игры. Как быстро пойдет дальше дело, мне и в голову не приходило.

В той же квартире, что и Сережа, в семиметровом чулане с куцым окошком под потолком жила семья из четырех человек. Приезжие, кажется, из Армении. После возвращения с Медвежьего Мха Сережа в две недели решил формальности и с ними поменялся, а полученные отступные потратил на списанное экспедиционное оборудование. Теперь у него были утепленная палатка, спальник на гагачьем пуху, небольшая аккуратная печка и надувная лодка – всё на ходу и в сносном состоянии. Кроме этого, на остров брались инструменты, продукты и для работы – запас красок и холста.

К 1 марта я на «запорожце» за три ездки перебросил его груз в Аникеевку, где в сарае у Акимыча был устроен наш склад. Благодаря предварительным ходкам, 15 марта в ту же Аникеевку мы с Сережей ехали на полупустой машине. По пути, в Конюхове, на железнодорожном полустанке забрали Алешу, и вечером, ни разу не увязнув на расчищенном трактором зимнике, сидели уже за столом у Акимыча.

Как бы активно я Сереже ни помогал, его затея мне не нравилась – мать приучила не любить вещи, которые нельзя отмотать обратно, Сережина мена комнатами казалась мне большой ошибкой. Другое дело – Алеша: он был полон энтузиазма. В машине Сабуров принялся объяснять, что, если бы не мы, на Медвежий Мох он попал бы не скоро. А в средней полосе это болото из самых глухих. Для специалиста по переувлажненным ландшафтам подобное место – клад. В конце концов Алешин восторг меня утомил, и я усомнился, спросил, что можно увидеть под полутораметровым слоем снега и льда, но он отмахнулся и продолжал свою «болотную» песнь.

Чтобы перевезти Сережин скарб, Доле понадобилось несколько дней. Первый раз, когда сани были особенно тяжелы, ехали медленно: Алеша, проверяя лед, шел с палкой впереди, дальше мы с Сережей и Акимыч, который, чтобы успокоить лошадь, вел ее под уздцы. Едва добравшись до острова, прямо на берегу сгрузили палатку, печку, инструменты – хотели еще до темноты разбить лагерь и отпустить Акимыча.

Мне казалось, что к тому времени Сережа уже начал нами тяготиться. К месту и не к месту повторял, что очень и мне, и Алеше, и Акимычу благодарен, всё, о чем он просил, мы сделали лучше некуда, но было ясно, что он устал и не чает остаться один. Тем не менее, когда после ночи в палатке Сабуров сказал, что под такой кровлей зимой жить нельзя: надо рыть землянку – спорить с нами не стал. Насчет палатки я был с Алешей согласен, правда, думал о срубе. Везде, кроме как на берегу, камень, чем его ломать, непонятно. Но Алеша, обойдя остров, на южной стороне, где снег пятнами уже сошел, разыскал широкую забитую песком расселину. Копать там было легко – в итоге работа не заняла и пяти дней.

С Дусей я вновь начал общаться только в апреле семьдесят шестого года, и повод для этого был самый печальный. В последних числах марта я, как обычно, собрался ехать к Сереже. Оба мы были людьми северными, привыкли, что харч, снаряжение нам забрасывают на вертолетах, вес приходится считать до грамма. И я, отправляясь на Медвежий Мох, кроме нескольких бутылок водки, остальное вез строго по списку. Раз и навсегда установленные соль, сахар, спички, растительное масло, макароны, крупы, два ящика тушенки, столько же сгущенного молока, краски, холст, кисти и бумагу, прочее по мелочам. Если сюда добавить картошку и зелень, которые он выращивал сам, рыбу, разные ягоды – морошки, черники, клюквы вокруг было море, – моего однократного завоза Сереже хватало на целый год. Продукты я закупал в Москве в соседнем гастрономе, краски и холст, по его просьбе, в мосховской лавке, а дальше на своем «запорожце» ехал в Аникеевку, где у Акимыча по-прежнему был наш базовый склад.

Из Аникеевки я сделал одну ездку в Конюхово – пристанционный поселок в тридцати километрах на запад, где встретил Алешу Сабурова; с ним еще в феврале, как и в прошлый раз, мы сговорились ехать на пару. С Алешей, подыскавшим этот остров среди болота, настоящий скит, пустыньку, до которой не дойдешь, не доплывешь и не доедешь, они давно сдружились. В Конюхове я докупил гвозди, новую пилу и топор, а кроме того, у местного кустаря – удобную, грамотно связанную сеть для ловли рыбы. В Москве такую было не достать. Хотя мы с Алешей приезжали ненадолго, работая в шесть рук, можно было успеть многое. Последнее мы оценили еще в марте семьдесят четвертого года, в свой первый приезд, когда втроем меньше чем за неделю отрыли в песке просторную землянку, укрепили бревнами стены и в два наката ее перекрыли. Вдобавок сверху для тепла навалили чуть не метр сухого торфа.