Мартин Эмис - Информация

На самом деле все достаточно очевидно. Стоит вам угадать комедию и трагедию, как остальные разом встанут на свои места.

Лето: приключенческий роман. Странствия, поиски чудес, волшебники, говорящие животные и попавшие в беду девицы.

Осень: трагедия. Отчужденность, вырождение, роковые пороки и предсмертная агония героев.

Зима: сатира. Антиутопии, перевернутые миры, мысли, объятые стужей.

Весна: комедия. Свадьбы, яблони в цвету, веселые праздники, конец недоразумениям — прочь уходит все старое, да здравствует новизна.

Нам все время кажется, что с временами года происходит что-то неладное. Но что-то неладное уже произошло с литературными жанрами. Они все перемешались. Приличия более не соблюдаются.

У леди Деметры Барри был инструктор по вождению по имени Джери.

А у Тринадцатого был старший брат по имени Бац.

Это был один и тот же человек.

Бац — это его уличная кличка. Это не его настоящее имя, и это не псевдоним, что вполне очевидно, поскольку Бац — инструктор по вождению. И его настоящее имя — Джери.

Однако все же не совсем ясно, как случилось, что Джери стали звать Бацем. Уличные клички отнюдь не всегда бывают описательными, и они даже не всегда бывают контраописательными. Среди знакомых Тринадцатого и среди его братьев было несколько совершенно неописуемых типов с кличками наподобие: Большая шишка, Молния или Смотри-в-оба. К примеру, у Тринадцатого был двоюродный братишка по имени Йен, а кличка у него была Иму. И эти буквы: «И», «М» и «У» Йен старательно выводил краской из баллончика по всем мостам и пандусам Западного Лондона вперемежку с более сложными призывами, воззваниями и проклятиями типа: «Вооружим Зимбабве», «Мочи копов» и «Сыновья грома». Буква «И» обозначала Йен, а Йен любил музыку: отсюда Иму. Блеск. Или взять, к примеру, другого двоюродного брата Тринадцатого — Звено. Эта кличка была выбрана как достойная альтернатива Цепям. Она была призвана увековечить один случай во время ежегодного карнавала карибских негров, когда Звено расчистил от полицейских целую лестницу, размахивая в воздухе метровыми стальными цепями. Фигурально выражаясь, Звено провел в цепях следующие полтора года, и, возможно, именно по этой причине эта кличка — Звено — так к нему пристала.

Кто знает? Баца могли назвать Бацем, потому что он был очень большой, и если он падал, то всегда со страшным грохотом. Баца могли назвать Бацем из-за предсказуемости его финансов: через две недели после получения зарплаты Баца неизменно ждал финансовый крах. Хотя, скорее всего, Баца называли так из-за его давнишней (и давно оставшейся в прошлом) привычки вламываться в чужие дома и спать там: на кушетках, на полу, в ванной… Посторонний человек с полным правом мог бы предположить, что Баца прозвали Бацем из-за того, что постоянно случалось с ним и машинами, на которых он ездил в автошколе. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как Бац, скорбно сложив руки на груди, взирает на необъятную свалку разбитых им машин. Ну, а если еще чуть-чуть подумать, то можно предположить, что Баца прозвали Бацем из-за того, что случалось с его учениками и их машинами во время экзамена по вождению. А машины в их автошколе были все сплошь немецкие, блестевшие лаком и оснащенные бортовыми компьютерами, потому что школа была модная и все женщины просили, чтобы инструктором им дали Баца — хотя они называли его другим именем.

Среди его учениц была и леди Деметра Барри.

Вот они: Стив Кузенс в темном офисе автошколы с книгой на коленях (Стив всегда носил с собой какую-нибудь книгу: сегодня это была книга Конрада Лоренца «Об агрессии»), смотрит в окно. Окно офиса выходило во двор, служивший в качестве автостоянки. Бац стоял во дворе в окружении сверкающих автомобилей и разговаривал со своим учеником, время от времени поглядывая на окно офиса. Стив и Бац смотрели друг на друга, но так и не поняли, встретились их взгляды или нет. Стив отложил книгу. Бац попрощался с учеником — богатым подростком крепкого телосложения с короткой стрижкой как у космического рейнджера и черепом как у инопланетян из комиксов.

— Бац, дружище, — сказал Стив Кузенс.

— Скуззи, — ответил Бац.

Бац отправился за кофе. Как и многие другие ребята из его округи, Бац когда-то работал на Скуззи продавцом кокаина. Этот факт и определял правила протокола. Чернокожий Бац стоял, склонившись над кофеваркой. Он был большой. Не толстый, а просто крупный, и ни в коем случае не безнадежно огромный, как некоторые чернокожие великаны, чьим быстрым ростом их матери постепенно гордятся все меньше и меньше.