Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 1

Совершил свой первый рейс самолет «ТУ-104». В театре имени Ермоловой я видела премьерный спектакль «Чудак» по пьесе Назыма Хикмета. В главной роли был замечательный Всеволод Якут, он играл блестяще, его завалили цветами и вызывали раз десять. Он вытащил на сцену автора. Назым Хикмет улыбался как ребенок и неловко кланялся. Меня поразило, что у турка ярко-голубые глаза.

Каким-то образом он выделил меня из зала (я сидела в третьем ряду) и бросил мне веточку мимозы, чудом уцелевшую от женского праздника.

Это было единственное заметное для меня лично событие в том месяце.

АПРЕЛЬ. Спроектирован и активно застраивается на юго-западе Москвы, на месте деревни Черемушки, новый показательный квартал. Впервые массовым порядком стали строить крупнопанельные дома с маленькой кухней, совмещенным санузлом и встроенными шкафами. Квартал назвали Новые Черемушки. И скоро почти во всех городах страны появились свои «Черемушки». Н. А. Булганин и Н. С. Хрущев отправились с официальным визитом в Англию — страну, как известно, буржуазную. Они вообще заслужили в народе прозвище «Два туриста» за свои международные поездки. Появилась в широкой продаже новая капроновая ткань — белая, набивная и гладкокрашеная. Она легка, прозрачна и прочна. У меня ее появление вызвало множество новых конструктивных идей. Я закупила по отрезу каждого вида.

В конце апреля мы ходили в ЦДКЖ (Центральный Дом культуры железнодорожников) на новую программу Мирова и Новицкого, которая называлась «Коротко и ясно». Билеты покупала Татьяна. У нас с ней своеобразное разделение труда. Она достает билеты на все легкомысленное, а я на все серьезное. В нагрузку ей продали билеты на октет сестер Федоровых. А может быть, у них к тому времени был уже секстет — я точно не помню. Ясное дело, что мы на них не пошли. Татьяна пыталась продать билеты перед концертом, простояла полчаса, окоченела, все на свете прокляла, но не продала. Билеты стоили по пятнадцать рублей каждый. А тридцать рублей были тогда большими деньгами. Можно было спокойно прожить на них три дня.

Из наших фильмов не было ничего потрясающего — «Мексиканец», «Главный проспект», «Первый эшелон». Про целину. Это мы посмотрели. Нас ведь тоже туда звали… И еще комедия «За витриной универмага». Ничего, смешная… С Сергеем Филипповым. Из иностранных — индийская картина «Девушка из Бомбея» и немецкий (ГДР) «Эрнст Тельман — сын своего класса».

МАЙ. Кино наше: «Дело № 306», «Они были первыми».

Иностранное: «Девушки с площади Испании». Там играл Марчелло Мастрояни.

В Москве прошли концерты Исаака Стерна (США). Я ходила на концерт одна.

На эстраде Сада имени Баумана пела шуточные и лирические песни Гелена Великанова. На этот концерт ходила одна Татьяна. В «Эрмитаже» концерты оркестра под управлением Леонида Утесова.

В СССР, по приглашению Союза писателей, прибыл из Америки Давид Бурлюк с супругой Марией Никифо- ровной. Он прожил в США тридцать восемь лет. Указом Президиума Верховного Совета СССР подросткам от шестнадцати до восемнадцати лет рабочий день был сокращен до шести часов. Открылась гостиница и ресторан «Пекин». В самом конце мая я познакомилась с Вероникой.

ИЮНЬ. Наше кино: «Любимая песня» с участием Рашида Бейбу- това, «Убийство на улице Данте» — первый фильм Михаила Козакова — с этой картины началась его слава; «Бессмертный гарнизон», «На подмостках сцены». Зарубежное кино: польский фильм «Ирена, домой!» с Адольфом Дымшей, итальянский «Полицейские и воры».

В Москву прибыл Иосип Броз Тито. Татьянин институт полным составом гоняли встречать. Они стояли вдоль Большой Калужской улицы. Потом это был Ленинский проспект. Теперь, кажется, снова Большая Калужская.

Вышел на московские линии новый городской автобус «ЗИС-158».

Была запущена первая промышленная атомная электростанция мощностью в 5000 киловатт. Несколько килограммов урана заменили 75 ООО тонн угля. Это поражало воображение.

Не меньше поразила мое воображение и Вероника- Завод имени Сталина (ЗиС) был переименован в Завод имени Лихачева (ЗиЛ).

ИЮЛЬ. Наконец вышло Постановление Центрального Комитета КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Теперь не только члены партии, которым зачитывали закрытое письмо, но и весь беспартийный простой народ знал, как ему относиться к «гению всех времен и вождю всех народов».

На этом и погорел бедняжка Додик. Ведь если бы не это постановление, не решились бы его гости с таким жаром осуждать культ личности и саму личность. Стало быть, сценарист не разозлился и не сочинил бы на ходу «Подлинную историю Мальчиша-Кибальчиша», а значит, кто-то из гостей не стукнул бы в «органы», они не наткнулись бы случайно на шкурки и не вызвали бы ОБХСС.