Горан Петрович - Книга с местом для свиданий

— Спать! Немедленно спать!

И, словно это приказание было обращено к нему, Адам Лозанич, студент-дипломник филологического факультета, внештатный сотрудник журнала «Наши достопримечательности» и жилец квартиры в доме напротив забегаловки «Наше море», принялся укладываться.

Он еще раз из любопытства раскрыл книгу. Теперь в самом начале. Фраза была на сербском. Как, впрочем, и следующая. Та же самая, на которую сегодня утром он бросил мимолетный взгляд в своей каморке, называвшейся кабинетом. Ручной набор. Напечатано кириллицей, на бумаге, местами пожелтевшей под действием вездесущего времени: «Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался прекрасный в своей роскоши сад...»

И тут, несмотря на стук молотка, трудившегося над рамками, он почувствовал страшную сонливость. Книга незаметно выскользнула из рук молодого человека и сама захлопнулась.

О том, где была бы Луна,

а где Полярная звезда,

если бы не набежавшие облака,

есть ли сходство между

библиотекой и ботаническим садом,

как вернуть блеск воспоминаниям,

что можно увидеть

в глазах внимательного читателя,

как без всякого сожаления

образуется простое будущее время

от глагола «быть»,

где все еще есть кунжутное масло

и настоящий барбанац,

где находится самый большой

торговый центр на Балканах,

что произошло с ординарцем

короля Петра Второго,

чего только нет

в подушке у девушки,

а также о багаже, достойном

трансатлантического плавания.

Бросив беглый взгляд на самое начало только что раскрытой книги, Елена тут же почувствовала, что читать ей не хочется. Может быть, отказаться, сославшись на слабость или что-нибудь подобное? Вот, например, разве то, что начало покалывать ниже грудины, не начало той самой тошноты? И давно знакомое головокружение дает о себе знать, а ладони снова стали влажными...

Однако, глянув со стороны на госпожу Наталию Димитриевич, девушка тут же отбросила все возможные отговорки. Глаза старой дамы за необычно сильными стеклами очков почти не мигали, она с трудом дожидалась момента, когда чай будет выпит и они отправятся в путь. Сначала вместе, как это уже много раз бывало раньше, а потом каждая сама за собственной судьбой.

— Пейте, пейте, вам это просто необходимо в такой холод, — проговорила госпожа Наталия над чашкой, и ей, судя по всему, пришлось долго собираться с силами, чтобы произвести на свет этот шепот.

Действительно, было прохладно. Вот-вот должна была наступить полночь. В центральной части пятистворчатого окна, разделенного переплетом на множество мелких квадратов, в его правом верхнем поле, одном из сорока пяти, за которыми виднелся чернильно-черный свод белградского неба, на стекле был мелом нарисован кружок, обозначавший место, на котором в полнолуние стояла Луна, а на другом поле крестик отмечал положение Полярной звезды, которая была бы видна, если бы не набежавшие ноябрьские облака. В дождливой столичной ночи иногда раздавались шлепающие шаги запоздалых прохожих да громыхание автомашин, спешивших еще до того, как произойдут события, развезти по городу завтрашние выпуски газет, а потом под дробный звук капель снова слышалось лишь неумолимое потрескивание кобальтового чайного сервиза, разрисованного золотыми созвездиями.

Елена оглядела комнату. Все готово. С того момента, как она вернулась из Национальной библиотеки, где по понедельникам учила английский, и госпожа Наталия, даже не дождавшись, пока девушка снимет мокрую шляпку колоколом, сообщила ей о своем окончательном решении уехать, компаньонка принялась за сборы и за все это время даже ни разу не присела. Так много было дел. Все лампы в комнате погашены, за исключением той, что была рядом с ними. Очень удобный при чтении пергаментный абажур смягчал все острые края, попадавшие в круг его света. Белая ткань наброшена на стулья. Оказалось, что в комодах и шкафах нашлось ровно столько простыней, сколько требовалось, чтобы накрыть всю мебель. Все рюмки и бокалы в буфете перевернуты вверх дном, чтобы в них не собиралась пыль. Граммофон накрыт крышкой, а все пластинки протерты и после этого вставлены каждая в свой конверт. Вода в вазе с яркими оранжевыми осенними цветами только что заменена, ни у одной из них не хватило духа выбросить еще совсем свежий букет...

Повсюду вокруг стоял самый нужный багаж. И даже более того. Большая шкатулка, три солидных сундука, шесть чемоданов и дюжина круглых шляпных коробок, каждая с наклейкой или вытисненной монограммой хозяйки. Старая дама в вопросе багажа и раньше не знала меры, но сейчас превзошла даже самое себя. Охваченная дорожной лихорадкой, она поминутно вспоминала, что надо бы взять еще то или другое. Успокоилась она немногим менее часа назад, когда удалось найти место и для противомоскитной сетки. Багаж девушки состоял всего лишь из небольшого разноцветного ранца с самыми необходимыми вещами. Теперь следовало выпить жасминового чая, и можно отправляться. Потому что теперь деваться здесь было некуда.