Дмитрий Вересов - Тихий Дон Кихот

– Потом отрубишь, задним числом… На Страшном суде вали все на меня…

Но в этот момент в дверь постучали без обычной утренней церемонии, и послышался немного смущенный голос отца Иллариона.

– Отец игумен велел вас будить. Доброе утро, слава Богу! Господи Иисусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго…

– Все-таки слабы вы, женщины, – сказал Корнилов, вскакивая с постели и растирая ладонями свое жилистое тело. – Нет в вашей жизни места духовному подвигу…

Михаил в одних трусах делал суставную гимнастику, на выдохе произнося статьи приговора всему женскому племени. Аня смотрела на него в раздумье: продолжить ли соблазнение этого праведника или стукнуть жесткой монастырской подушкой, когда он начнет делать наклоны вперед? Но с остатками дремоты прошло и утреннее раздражение, немного напоминавшее ревность.

– Как ты это делаешь? – спросила Аня, сбрасывая одеяло. – Смотри, у меня получается?..

Как известно, провинциальные российские городки когда-то оживали с приходом гусар или драгун. В потускневших дамах просыпались невесты, с чихом и щекоткой в носу доставались из гардероба шляпы, переживавшие второе пришествие моды. Наблюдая сегодня суету в старинных монастырских стенах, появление новых монахов, которые до этого словно скрывались в кельях и катакомбах, свежие дорожки в глубоком снегу и другие запахи с кухни, Аня не скупилась на комментарии и едкие замечания. Корнилов только посмеивался и толкал ее легонько в бок, когда она хватала через край.

Супруги, впервые в этих стенах предоставленные сами себе, не знали, чем заняться. Сначала попихали друг друга в сугроб, попробовали покидаться снежками, но рыхлый снег рассыпался белой пылью и оставался на варежках. Тогда Корниловы стали прогуливаться под ручку, ожидая появления гостя. Черным вороном на белом поле смотрелся черный джип около домика игумена, а сам спонсор был уже завлечен отцом Макарием под холодные, облупившиеся своды. Для Ани и Михаила Перейкин был пока невидим.

В то время, когда это слово еще только входило в словооборот, Ане казалось, что больше оно подходит для породистой английской собаки.

У «спонсора», по ее филологическим ощущениям, должны были быть висящие, слюнявые брылы, купированный хвостик на гладкошерстой, вертлявой заднице и обязательно приплюснутый, сдвинутый наверх нос. Даже позднее, когда слово это прочно вошло в нашу речь, оделось «от кутюр», запахло парфюмерией от «Живанши» и «Армани», погрузилось в мягкое изнутри и гладкое снаружи от «Мерседес-Бенц», Ане все виделся этот тупой, бульдожий нос.

И ведь чувство слова в который раз ее не обмануло. По крайней мере, так посчитала сама Аня. Владислав Перейкин был так курнос, что собеседнику были видны его ноздри. Правда, в нем не было ничего бульдожьего, английского, чопорного. Но по сравнению со спонсорским носом, это были незначительные портретные детали.

Перейкину не было еще и сорока. Он был невысок, приземист и широк в кости. С первого взгляда он производил впечатление очень бодрого, открытого и светлого человека. Светлыми были не только его волосы, брови, ресницы, но и глаза. А взгляд их показался Ане не то прозрачным, не то призрачным.

Он появился в одной из снежных траншей, идя с отцом Макарием точно так же, как супруги Корниловы, то есть под ручку. Аню удивило, что говорил не игумен, а Перейкин. Свой рассказ он сопровождал широкими театральными жестами, восклицаниями, хлопками и прочими шумовыми эффектами. Отец Макарий слушал с видимым удовольствием, посмеивался в бороду и качал головой.

Игумен еще не успел представить гостей монастыря друг другу, как Перейкин широко улыбнулся Корниловым и сказал, опередив отца Макария:

– Какая красивая пара! Ребята, какие вы молодцы, что вместе, что любите друг друга! Это сразу видно. А как хорошо увидеть красивых людей вместе, отец Макарий? Поэтому и сериалы бразильские народ так любит. Красивые герои должны быть вместе, этого все хотят, и природа, и Господь. В сериале не только конец хороший, там хорошее длится и длится. Это глупо, наверное, но душе этого хочется. Пусть будет глупо, занудно, зато всем хорошо.

– Это они у меня недельку пожили и расцвели, – гордо ответил игумен. – Видели бы вы, Владислав, какими они сюда приехали. Лица серые, взгляды озабоченные… Берите пример с Владислава. Всегда румян, бодр, весел, никогда не унывает. А потому что верующий, аккуратно верующий. Все посты соблюдает прилежно…

– Да я вообще мясо не ем, отец Макарий, – напомнил Перейкин. – Мне и за постными днями следить не надо. А я только из Штатов прилетел. Еще не акклиматизировался. Вы уж позволите, отец Макарий, нам сегодня за знакомство, для акклиматизации, да и вообще испить вашей монастырской медовухи знаменитой. Не помногу, а для веселья…